Comments by "Beaty Beast" (@beatybeast6891) on "ЧТО ДВИЖЕТ ИСТОРИЕЙ? - МЫСЛЬ И ЧУВСТВО! - #Веллер 16 07 2022" video.
-
13
-
"Ещё задолго до Рождества Христова на Земле жили люди, наши прародители, которые назывались кельтами. Своих мудрых учителей они называли друидами. Перед знаниями материального и духовного миров друидов преклонялись многие народы, населявшие тогда Землю. В присутствии друида воины кельтов никогда не обнажали оружие. Чтобы получить звание начальной ступени друидов, нужно было двадцать лет индивидуально обучаться у Великого Духовного Наставника - жреца-друида. Получивший посвящение - назывался "Бард". Он имел моральное право идти в народ и петь. Вселять в людей Свет и Истину своей песней, формируя словами образы, исцеляющие Души.
На кельтов напали римские легионы. Последняя битва происходила у реки. Римляне увидели, что среди воинов-кельтов ходят женщины с распущенными волосами. Римские военачальники знали, когда ходят эти женщины, то для победы над кельтами нужно превзойти их по численности в шесть раз! Ни опытные римские военачальники, ни сегодняшние исследователи-историки не могут понять - почему? А всё дело в этих безоружных женщинах с распущенными волосами.
Римляне выставили войско в девять раз превосходящее кельтов по численности. Прижатая к реке, погибала последняя сражающаяся семья кельтов.
Они стояли полукругом, за их спинами молодая женщина кормила грудью крохотную девочку и пела. Пела молодая мать светлую, негрустную песню, чтобы не вселились в Душу девочки страх и печаль, чтобы были с ней образы светлые.
Когда девочка отрывалась от соска материнской груди, их взгляды встречались, женщина прерывала песню и всякий раз ласково называла девочку "Барда".
Уже не было обороняющегося полукруга. Перед римскими легионерами на тропе, ведущей к кормящей женщине, стоял с мечом в руках окровавленный молодой Бард. Он повернулся к женщине, и, встретившись взглядами, они улыбнулись друг другу.
Израненный Бард смог удерживать римлян, пока женщина, спустившись к реке, не положила крохотную девочку в лодку и не оттолкнула лодку от берега.
Обескровленный Бард последним усилием воли бросил к ногам молодой женщины свой меч.
Она подняла меч. Она в течение четырех часов непрерывно сражалась на узкой тропе с легионерами, не подпуская их к реке. Легионеры уставали и сменяли друг друга на тропе.
Римские военачальники в недоумении молча наблюдали, но не могли понять, почему опытные и сильные солдаты не могут нанести даже царапину на тело женщины?
Она сражалась четыре часа. Потом сгорела. Её легкие высохли от обезвоживания, не получив глотка воды, из потрескавшихся красивых губ дымилась кровь.
Медленно опускаясь на колени и падая, она смогла ещё раз послать слабую улыбку вслед уносимой течением реки лодке с маленькой будущей певуньей - Бардой. И уносимому сквозь тысячелетия для сегодня живущих спасённому ею слову и образу его.
Не только во плоти суть человеческая. Неизмеримо большее и значимое невидимые чувства, стремления, ощущения лишь частично отображаются в материальном, как в зеркале.
Девочка Барда стала девушкой, потом женщиной и матерью. Она жила на Земле и пела."
2
-
2
-
2
-
1
-
1
-
1
-
"Ваше время делится на прошедшее, настоящее и будущее. Разве не может
это быть тем же, что и подсознательное, сознательное и сверхсознательное?
Пространство подобным же образом разделено на три части: "здесь", "там"
и "промежуточное пространство".
Трудности начинаются с определением и описанием этого "промежуточного
пространства". Как только ты начинаешь определять или описывать
--пространство, которое ты описываешь, становится "здесь" или "там". При
этом мы знаем, что "промежуточное пространство" -- существует. Это то, что
удерживает "здесь" и "там" на своих местах. Точно так же, как вечное
"сейчас" удерживает на своих местах "до" и "после".
Эти три аспекта тебя самого суть фактически три энергии. Ты мог бы
называть их мыслью, словом и действием. Все три, соединенные вместе, рождают
результат, который на вашем языке и в вашем понимании называется чувством,
или опытом.
Твоя душа (подсознание, "Оно", дух, прошлое и т. д.) является общей
суммой всех чувств, которые ты когда-либо испытал (создал). Твое осознание
некоторых из них называется у вас памятью. Вспоминая, ты воссоздаешь, заново
собираешь отдельные части вместе.
Собрав и воссоединив все части самого себя, ты вспомнишь, Кто Ты Есть в
Действительности.
Процесс творения начинается с мысли -- идеи, понятия, визуализации.
Все, что ты видишь, когда-то было чьей-то идеей. Все, что существует в вашем
мире, изначально существовало в форме чистой мысли.
Это справедливо и в отношении Вселенной. Мысль --это первый уровень
творения.
Следующим идет слово. Все, что ты говоришь, есть мысль выраженная.
Слово созидательно, оно посылает творческую энергию во Вселенную. Слова
более динамичны (или, можно сказать, более созидательны), чем мысли,
поскольку слова представляют собой иной уровень вибраций, чем мысли. Слова в
большей степени влияют на Вселенную (изменяют ее).
Слова -- это второй уровень творения. Затем идет действие.
Действия-это слова в движении. Слова --мысли выраженные. Мысли - идеи
сформированные. Идеи -- энергии собранные. Энергии -- силы высвобожденные.
Силы -- это элементы существующие. А элементы суть частички Бога, части
Целого, то, из чего состоит все.
Начало есть Бог. Конец есть действие. Действие есть Бог создающий --
или Бог переживаемый.
Твоя мысль о самом себе такова: ты недостаточно хорош, недостаточно
замечателен, недостаточно безгрешен для того, чтобы быть частью Бога, быть в
партнерстве с Богом. Ты так долго отрицал, Кто Ты Есть, что уже забыл, Кто
Ты Есть.
И это произошло не по случайности или совпадению. Это все -- часть
божественного плана. Ибо ты не смог бы объявить, создать, пережить то, Кто
Ты Есть, если бы ты уже был этим.
Тебе было необходимо вначале разорвать (отрицать, забыть) твою связь со
Мной, чтобы во всей полноте пережить ее, полностью создав ее заново -- или
заново призвав ее. Ведь твоим -- и Моим -- самым великим желанием было,
чтобы ты смог пережить себя как ту часть Меня, которой ты являешься. Таким
образом, ты находишься в процессе переживания самого себя через создание
себя заново в каждый отдельный момент. Так же, как и Я. Через тебя.
Видишь, в чем состоит это партнерство? Постиг его смысл? Это святое
сотрудничество, воистину -- святое причастие.
Твоя жизнь "даст тебе передышку" тогда, когда ты решишь выбрать это
сотрудничество. До сих пор ты его пока еще не выбрал. Ты все откладывал,
продлевал, медлил, протестовал. Пришло, наконец, время для того, чтобы ты
провозгласил и произвел то, что тебе было обещано. Для этого тебе необходимо
поверить в обещание и жить им. Ты должен прожить обещание Бога.
Обещание Бога сводится к тому, что ты есть Его сын. Ее порождение. Его*"
1
-
подобие. Равный Ему.
Ага... вот ты где застрял. Ты можешь принять "Его сына", "порождение",
"подобие", но тебя отбрасывает от "равного Ему". Это слишком много, чтобы
принять. Слишком много величия, слишком это замечательно -- слишком много
ответственности. Ведь, если бы ты действительно был равным Богу, это
означало бы, что ничего не делается с тобой, все делается тобой. Больше не
может быть жертв и злодеев --только результаты твоей мысли.
Говорю тебе: все, что ты видишь в своем мире, является результатом
твоего представления о нем.
Ты хочешь, чтобы твоя жизнь "дала тебе передышку"? Тогда измени свое
представление о ней. О себе. Думай, говори и действуй как Бог, Которым Ты
Являешься.
Разумеется, это отделит тебя от многих -- от большинства -- твоих
знакомых. Они назовут тебя безумным. Они скажут, что ты богохульствуешь. В
конце концов ты им так надоешь, что они попытаются распять тебя.
И сделают они это не потому, что решат, будто ты живешь в мире
собственных иллюзий (в большинстве своем люди достаточно великодушны, чтобы
позволить тебе "сходить с ума по-своему"), а потому, что рано или поздно
твоя истина начнет привлекать других -- теми обещаниями, которые содержатся
в ней для них.
Вот тут-то близкие тебе люди и начнут вмешиваться, потому что именно
тогда ты начнешь представлять для них угрозу. Ведь твоя простая истина, в
которой легко жить, может предложить гораздо больше красоты, больше
комфорта, больше мира, больше радости и больше любви к себе и другим, чем
все, что могут выдумать твои соседи по Земле.
И эта истина, если ее примут, будет означать конец их путям. Она
положит конец ненависти и страху, фанатизму и войне. Конец обвинениям и
убийствам, которые свершались во имя Мое, Конец праву сильного. Конец
лояльности и уважению, основанным на страхе. Конец того мира, который они
знают --и который создавался тобою до сих пор.
Итак, будь готов, добрая душа. Ибо тебя будут поносить и оплевывать,
обзывать и гнать и, наконец, обвинять, судить и выносить приговор -- каждый
по-своему -- с того момента, когда ты примешь и начнешь свое святое дело
--реализацию "Я".
Зачем же тогда вообще это делать, спросишь ты?
Но ведь тебя больше не беспокоит, одобряет ли и принимает ли тебя мир.
Тебя больше не удовлетворяет то, что он дал тебе. Тебя больше не радует то,
что он дал другим. Ты хочешь, чтобы боль исчезла, страдания прекратились,
пришел конец иллюзиям. Ты уже пресытился миром -- таким, каков он сейчас. Ты
ищешь нового мира.
Больше нет нужды его искать. Теперь просто призови его.
Не мог бы Ты помочь мне лучше понять, как сделать это?
Да. Начинай со своей Самой Высокой Мысли о самом себе. Вообрази себя
таким, каким бы ты был, если бы жил этой мыслью каждый день. Представь себе,
что бы ты думал, делал и говорил и как бы ты реагировал на то, что делают и
говорят другие.
Видишь ли ты какую-нибудь разницу между этим представлением и тем, что
ты думаешь, говоришь и делаешь сейчас?
Да, я вижу. Разница велика.
Хорошо. Так и должно быть, поскольку мы знаем, что прямо сейчас ты не
живешь самым высоким видением себя самого. Теперь, увидев разницу между тем,
где ты находишься, и тем, где ты желал бы быть, -- начинай изменения,
сознательно изменяй свои мысли, слова и действия, которые будут совпадать с
твоим самым великим видением.
Это потребует невероятных ментальных и физических усилий. Это повлечет
за собой постоянное, в каждый момент, отслеживание каждой твоей мысли, слова
и дела. Необходимо в каждый новый момент времени делать осознанные выборы.
Весь этот процесс является сам по себе огромным сдвигом к осознанности.
Приняв этот вызов, ты обнаружишь, что половину своей жизни ты прожил
бессознательно. То есть -- не ведая на сознательном уровне, что ты выбираешь
в мыслях, словах и делах, до тех пор, пока ты не испытывал на себе их
последствия. Испытав же на себе эти результаты, ты отрицал, что твои мысли,
слова и действия имели к ним хоть какое-то отношение.
Пора прекратить жить неосознанно. Это и есть тот вызов, который тебе
предлагала твоя душа с начала времен.
Такое постоянное самонаблюдение должно быть ужасно изнурительным...
Может быть -- до тех пор, пока это не станет второй натурой. В
действительности это и есть твоя вторая натура. Твоя первая натура --
безусловная любовь. Твоя вторая натура -- выбор сознательного проявления
твоей первой, истинной, натуры.
Извини, но ведь от такого безостановочного редактирования всего, что я
думаю, говорю и делаю, можно стать ужасным занудой!
Ни в коем случае. Измениться -- да. Стать занудой -- нет. Иисус что,
был нудным? Не думаю. С Буддой что, было скучно? Люди стекались толпами и
молили о том, чтобы побыть рядом с ним. Никто из достигших мастерства не был
скучным. Необычным, экстраординарным -- это да. Но никогда не скучным.
Итак, ты хочешь, чтобы твоя жизнь "дала тебе передышку"? Начинай сразу
же представлять ее такой, какой тебе хотелось бы ее видеть, -- и погружайся
в это, Выявляй каждую мысль, слово и дело, которые не находятся в гармонии с
этим. Уходи от них.
Когда тебя посещает мысль, которая не находится в согласии с твоим
высшим видением, замени ее новой мыслью, там же и тогда же. Когда ты
говоришь что-то, не соответствующее твоей величайшей идее, отметь себе на
будущее: больше не говорить такого. Когда ты делаешь что-то, что расходится
с твоим самым лучшим намерением, -- реши, что это было в последний раз. И по
возможности сделай это понятным для каждого, кто имел к этому какое-то
отношение.
1
-
1
-
1
-
1
-
1
-
1
-
"Первый Закон заключается и том, что ты можешь быть кем угодно, делать,
что тебе угодно, и иметь все, что тебе угодно.
Второй закон -- ты притягиваешь то, чего боишься.
Почему это так?
Чувство является силой, которая притягивает. Чего ты сильно боишься
--то и испытаешь. Любое животное (а их вы привыкли считать более низкой
формой жизни -- хотя животные демонстрируют в своих действиях больше
целостности и постоянства, чем люди) сразу же узнает, боишься ли ты его.
Растения, которые вы считаете еще более низкой формой жизни, гораздо лучше
реагируют на тех людей, которые любят их, чем на тех, кому они безразличны.
Все это не случайно. Во Вселенной нет случайностей -- есть великий
замысел, невообразимо сложная "снежинка".
Чувство -- это энергия в движении. Приводя энергию в движение, ты
создаешь определенный эффект. Если оперируешь достаточным количеством
энергии, ты создаешь материю. Материя есть сгущенная энергия. Перемещенная.
Сжатая. Если ты будешь определенным образом манипулировать энергией
достаточно долго, то получишь материю. Каждому Мастеру понятен этот закон.
Это алхимия Вселенной. И это -- секрет всей жизни.
Мысль -- это чистая энергия. Любая из мыслей, которые у тебя есть, были
и будут, -- созидает. Энергия твоей мысли никогда не умирает. Никогда. Она
покидает твое существо и устремляется во Вселенную, вечно расширяясь. Любая
мысль вечна.
Мысли сгущаются; мысли встречаются друг с другом, пересекаясь и
переплетаясь в невероятном лабиринте энергий, образуя постоянно изменяющийся
узор невыразимой красоты и невероятной сложности.
Похожие энергии притягиваются, формируя (если говорить простыми
словами) родственные энергетические "пучки". Когда достаточное количество
"пучков" похожих энергий пересекаются друг с другом, сталкиваются, -- они
"прилипают" друг к другу (еще один простой термин). Требуется невероятно
огромное количество "слипшейся" подобной энергии, чтобы образовалась
материя. Но любая материя в конечном счете образуется из чистой энергии.
Фактически только так она и может образоваться. Когда энергия стала
материей, она продолжает оставаться материей еще очень долго, -- если только
ее структура не разрушается под воздействием противоположной или непохожей
формы энергии. Эта непохожая энергия, воздействуя на материю, по существу,
разваливает ее, высвобождая ту сырую энергию, из которой она состояла.
Это и есть -- в упрощенном виде --теория, стоящая за вашей атомной
бомбой. Эйнштейн ближе всех других людей -- как до, так и после него --
подошел к открытию, объяснению и использованию созидательного секрета
Вселенной.
Теперь тебе должно быть более понятно, как люди похожего склада ума
могут, думая в одном направлении, создавать желаемую реальность. Фраза "где
двое или трое собраны во имя Мое" приобретает значительно более глубокий
смысл.
Конечно же, когда целые человеческие общества мыслят определенным
образом, очень часто происходят потрясающие вещи -- и совсем не обязательно
желанные. Например, общество, живущее в страхе, очень часто -- собственно
говоря, неизбежно -- производит на свет именно то, чего оно страшится больше
всего.
Подобным же образом большие общины и братства часто находят чудотворную
силу в объединенном мышлении (или в том, что иногда называют совместной
молитвой).
И должно быть предельно ясно, что даже индивидуумы, если их мысль
(молитва, надежда, желание, мечта, страх) удивительно сильна, могут в себе и
для себя произвести такие же результаты. Иисус делал это регулярно. Он
понимал, как манипулировать энергией-материей, как перестраивать ее, как
перераспределять ее и как полностью ее контролировать. Многие Мастера знали
об этом. Многие знают об этом и сейчас."
1
-
1
-
1
-
1
-
"Радомир, седой старик, стоял один на выходе с поместья своего. Смотрел на дорогу, которая к пригорку шла и за пригорком исчезала. По этой вот дороге два дня назад ушли сражаться сыновья его и внуки. Даже внучки ещё несовершеннолетние ушли.
Враг необычный был пред ними. Привёл князь людей каких-то из другой страны в чёрных одеждах, длинных, монахами их почему-то звали. И объявили всем селеньям, что до сих пор неправильно все жили. Что верования и обряды давешние нужно упразднить, другому богу преклонить колени.
И князь со свитой и с дружиной преклонили их. Как только веру князь принял иную, то люди в чёрном его власть от Бога данной объявили.
Ещё с чёрными людьми пришли солдаты, их в одеянье княжеской дружины облачили.
Они по очереди на селенья нападали и требовали, чтоб все по-новому о боге думали. Кто не хотел их богу преклоняться, мечом рубили, жгли дома, сады.
Старейшины родов совет держали, как быть? Монахов призывали на совет и князя, но им монахи с князем говорили о благе высшем, что для всех бог новый принесёт, тем в заблуждение вводили не понятным никому ученьем.
С невиданным доселе явлением старейшины столкнулись. Когда противник явный на селенье нападал, мужчины всех родов объединялись в ополчение быстро, врага с земли своей сгоняли дружно.
Но здесь монахи в чёрном о любви, покорности твердили. О благе говорили, о чудной райской жизни всем, кто новой вере подчинится.
Старейшины не сразу понимали, что за красивыми словами, как за щитом, скрывалась сущность, вовсе не от Бога посланная им.
Ведрусский бог не действовал мечом. А за монахами дружины агрессивные стояли. Жители некоторых селений в леса ушли. Другие в бой вступали. Кто-то в раздумье был глубоком.
И на рассвете видел Радомир, как уходили из поместья его внуки, сыны его с поместий по соседству. Собрались в час ранний у поместья Радомира, как будто, сговорились накануне.
«Конечно, сговорились», — Радомир решил, ведь накануне старший сын, их с Любомилой первенец, сказал:
— Уходим завтра мы на игрища военные. Учиться будем, как врагов на наши земли не пускать.
Они ушли, и близился к закату день второй, их не было. И Радомир седой смотрел всё на дорогу.
Вдруг на пригорке возник всадник. Во весь опор он мчался по дороге к поместью Радомира. На скакуне лихом старец седой, как Радомир, сидел умело. В нём друга детства своего Аргу узнал, прищурясь, Радомир.
Кряхтя с коня слез седой всадник и быстро стал Радомиру говорить:
— Кто у тебя остался в поместье? Только быстро говори.
— Хлопочет Любомила над вечерею да младший правнук с вопросами к ней пристаёт, — спокойно Радомир ответил и добавил: — Ты как-то странно, Арга, беседу со мной начал с вопроса сразу, даже здравия не пожелал.
1
-
— Мне некогда, спешу. И ты бери скорей двух лошадей, продуктов на три дня и с Любомилой, правнука с собой взяв, со мной немедленно скачите.
— Куда?
— В леса к древлянам. Там одна семья мне хорошо знакома, она нас приютит. В глуши лесной нас не найдут враги. Года пройдут, быть может, образумится народ. Спасёшь ты правнука, Радомир, а значит, род спасёшь.
— А я считал, ты в помощь ко мне прискакал, Арга. Вот два меча ведрусских приторочены к твоему седлу, зачем они тебе, коли в лесу собрался от врагов скрываться?
— Мечи — так просто. Драться я ни с кем не собираюсь. Их — множество, они нас победят. К чему бессмысленное умиранье?
— Да, я знаю, ты никогда ни с кем, Арга, не дрался, даже на Масленицу в играх не участвовал мужских.
— Речь не о том сейчас. Ты знаешь, Радомир, и знаю я: жизнь человека может вечной быть, в тело земное душа вновь может воплотиться. Но для того не должен думать перед смертью о смерти человек. В будущее прекрасное мысль направлять необходимо. Где мысль окажется, там вновь и возродится человек.
— Я знаю всё это, Арга, с тобою вместе у волхвов учились.
— Тогда ты должен помнить, Радомир, в бою ты можешь ранен быть смертельно и не успеть помыслить о новом воплощении своём.
— Я помню, но с поместья родового не смогу уйти, Арга. Оно — живое, не поймёт, зачем его хозяин-друг вдруг предаёт любовь дарившее ему пространство? Врагу на растерзанье оставляет.
— Живое, не поймёт. Сентиментальным был всегда ты, Радомир, таким остался. Что ж, оставайся. Оставайся.
Арга прошёлся быстро взад-вперёд, коня по холке потрепал, вновь к Радомиру подошёл. Два седых старца стояли друг против друга и молчали. О чём сердца у них стучали, сейчас никто не скажет. Мысли о разном были у седых друзей, быть может. И вновь взволнованно заговорил первым Арга.
— Ты оставайся, коль решил так, Радомир. Но... но... отдай мне Любомилу, правнука, коня: пусть хоть они спасутся. Ты оставайся, коль с живым своим пространством не хочешь расставаться.
На друга Радомир взглянув, ответил:
— Ты с Любомилой можешь сам поговорить, Арга. Я знаю, ты её всю жизнь любил. Поэтому не смог жениться ни на какой девушке другой, своё поместье родовое обустроить.
— Кто? Я? Любил? Да что за бред! — Арга вдруг вновь прохаживаться быстро стал, как будто сам себя он убеждал. Художник я, картины рисовать всю жизнь хотел да статуэтки вырезать. К чему жена мне? Я — друг твой, решил род помочь тебе спасти. А Любомилу я совсем забыл.
— Художник ты, Арга, великий. И резчик лучший. Дома селений многих тобой статуи сделанные украшают. Да только люди знают, все женщины твоих картин на Любомилу обязательно похожи. И статуэтки тоже.
— Похожи? Так и что ж с того? Я совершенствую в картинах тип одного лица.
— Всю жизнь свою любовь ты тщательно скрывал, Арга. Скрываешь и сейчас. Я у сосны был, что у леса на краю стоит одна. Любил ты часто, знаю я, сидеть под ней и вырезать из дерева свои статуйки. Там твой тайник нашёл недавно я, там недоделанною спрятана твоя работа. На ней красавица-девица усмиряет горячего коня. Так только Любомила могла делать, и это знаешь ты и я.
— Любил, не любил, рисовал, вырезал. Речь не о том сейчас, пойми, — немного помолчав, Арга воскликнул, почти крикнул:
— Радомир! Радомир, все сыновья твои в бою погибли, погибли внуки все.
1
-
Радомир, внешне спокойный, смотрел на Аргу и молчал.
— Спасайся, — Арга продолжал. — Я видел перед боем их. Отговорить попытался вступать в неравный бой. Твой старший сын, твой первенец, он, как и ты, он — копия твоя...
— Ты медлишь, Арга, говори, какой ответ дал старший сын? — у друга детства Радомир спросил, какбудто не волнуясь.
— Он говорил: «Мы примем бой. Монахов чёрных задержим хоть на час иль два». — «Для чего вам погибать? Зачем нужны вам эти два часа?» — у сына спрашивал я твоего.
— «Так наша вся семья решила на совете», — ответил старший сын твой, Радомир. Он говорил: «Пусть жизнь счастливая, хотя б на два часа продлится наших родителей — Радомира, Любомилы».
— Они, вместе с детьми из соседних с вашим селеньем, сдерживали превосходящих в численности воинов, монахов чёрных, целый день. Потом, детей монахи всех изрубили, вернулись в логово своё, а поутру направятся к поместью твоему.
— Они, вместе с детьми из соседних с вашим селеньем, сдерживали превосходящих в численности воинов, монахов чёрных, целый день. Потом, детей монахи всех изрубили, вернулись в логово своё, а поутру направятся к поместью твоему.
Радомир слушал друга и молчал. Арга взволнованно всё продолжал:
— Я прискакал помочь вам род спасти. Я знаю, знаешь ты: вновь воплотиться можно на Земле. Но гарантий больше будет в родственное тело воплотиться. Один лишь правнук вам способен род продлить. Отдай мне Любомилу с правнуком, я их...
Вдруг, словно споткнулся Арга на слове, замолчал, смотреть стал мимо Радомира. В ту сторону и повернулся Радомир. Позади него, к дереву прислонясь, стояла Любомила, из глаз слезинки скатывались, и рука, прижатая к груди, дрожала.
— Ты слышала, что говорит Арга? — спросил у Любомилы Радомир.
— Да, слышала, — ответила дрожащим голосомона.
— Так, что ж ты плачешь, Любомила? — к ней обратился подошедший Радомир и волосы стал гладить, руку целовать. — Отдали свои жизни дети за наш счастливый день. Негоже нам его в печали проводить.
— Негоже — сквозь слёзы улыбнулась Любомила.
— Ты умная, моя жена. Ты мудрость у волхвов лучше других познала. Придумай, как остаток дня счастливо провести нам, ночь и утро.
— Подумаю, чтобы детей не огорчать, пойдём в Любви пространство наше. Там правнучек, его пора кормить.
И, взявшись за руки, они пошли ко входу в поместье родовое.
Арга в седло влез и кричал им вслед:
— Безумцы, дураки сентиментальные вы оба. Спасаться надо. Нельзя вам бой ни с кем принять, пораненные, вы, может, не успеете послать в пространство мысль о воплощении своём. Я вот сейчас умчусь, спасусь. И вам спасаться предлагаю.
Радомир у входа обернулся и ответил другу своему седому:
— Спасайся сам, Арга. Скачи в укрытие лесное, спасенья путь у нас другой.
Арга коня пришпорил, на дыбы поднял и поскакал в лес во весь опор.
Когда шли к дому, где правнук Никодим их ждал, сказала Любомила:
— Я думаю, сейчас нам, Радомир, с ребёнком нашим затеять игру в жизнь необходимо.
— Что за игра? Я о такой не слышал, — удивился Радомир.
— В неё и я никогда не играла. Но в детстве слышала, как два старых волхва о ней друг с другом говорили.
Игры той смысл в том заключался, что один проигрывал с ребёнком этапы жизни всей, второй — в деталях мысленно всё, что о жизни знал, быстро-быстро вспоминал. О них рассказывал ребёнку мысленно.
И, если яркой мысль рассказчика была, ребёнок подсознанием рассказ запоминал. Взрослея, он мог в себе найти подсказок множество о жизни.
— Кто будет с внуком играть, ты как считаешь, Любомила?
— Ты, Радомир, я поведу мысленно рассказ.
— Но, как успеешь всё мудрое о жизни ты рассказать за час? Ведь через час нам Никодимку спать укладывать пора.
— Успеть я постараюсь, ты начни игру, хлопком в ладони этапы жизни отмечай.
— Четырёхлетний Никодим навстречу им бежал, раскинув руки. Его, схватив, подбросил в воздух Радомир, на землю вновь поставил и сказал:
— Недавно я про интересную игру узнал. Ты хочешь поиграть в неё?
— Хочу, — ответил Никодим, — но, как в неё играют?
— Я буду называть из жизни что-нибудь словами, а ты без слов, хоть что-нибудь делами, жестами изобразишь. А бабушка смотреть на твои действия и жесты будет.
1
-
— Случилось так, что из своих поместий люди все ушли. Не по дорогам, а куда — неясно. Быть может к звёздам, словно птицы, улетели. В поместье, где малыш один остался, шли враги, чтоб жечь дома и вырубать сады.
Маленький Никодим слушал страшный рассказ деда, не двигался, ничего не изображал, потом сказал:
— Не нравится мне так играть. Такого не должно в жизни случиться.
— Да, в жизни не должно. Но это ведь игра, — правнуку ответил Радомир.
— А я в неё играть не буду, — топнул ножкой правнук и выкрикнул: — Не буду!
— Сыграю я, — с травы встав, заявила Любомила.
— Малыш, когда врагов увидел, подозвал медведя, с которым когда крошкой был ещё играл. Схватил медведя за загривок, как делал, и не раз. Вцепился крепко в шерсть и на медведе в лес умчался.
При этих словах Любомила крикнула, повернувшись в сторону рощи небольшой, в которой жили их домашние животные:
— Эй, бурый, подбегай ко мне! Ну же, быстрее!
Из рощи выскочил медведь и устремился прыжками к Любомиле. Она его погладила по морде, когда он рядом встал. На ухо что-то пошептала. По холке потрепала, потом руками за шерсть ухватилась и на спину медведю запрыгнула.
— Эгей, Эгей! — медведю прокричала.
Он побежал по кругу что есть силы, пока не остановила медведя Любомила.
— А почему он на медведе, не на лошади умчался в лес? — спросил Радомир, и Любомила ответила:
— Конь по полю быстрее бежать может, чем медведь. Но вот, в лесу — беспомощна лошадка. Медведь найдёт в лесу пишу и кров. И лучшим из охранников будет в лесу медведь. Вот так. Игру давайте продолжать.
Медведь в лес бежать пустился и от врагов укрыл в лесу ребёнка. Оберегал его, пока в лесу рос человек.
Засыпая, Никодимка думал об игре: она ему не нравилась.
А в это время Любомила и Радомир ходили по поместью родовому и вспоминали прожитую жизнь. Вся радостной была у них она.
Утром солдат с полсотни вошли в поместье. Среди них монахов двое в чёрных одеждах были. Увидели солдаты: у кедра старик седой стоит. Спиной к нему прижавшись, старуха. По два меча в руках держали старики.
— Вот видите, — старший монах кричал солдатам. — Вот видите, безбожники стоят. От них, безбожных, рождались дети. Не стрелами, мечами на куски рубите их.
Два воина с разных сторон к старикам подошли, мечи подняли. Удары нанести пытались, но выбил оружие Радомир у воина своим мечом. И Любомила атаку отразила. Старики отразили и вторую атаку, и третью.
Тогда по двое стали солдаты сражаться с каждым из стариков. Но два меча в руках у Радомира были, они, как молнии, и он атаки отражал двух воинов одновременно, но кровь солдат не проливал.
Смеясь, атаки отражала и седая Любомила.
— Все отойдите, — закричал старший монах. — Нечистая им помогает сила! Все отойдите. Из луков все стреляйте в них.
Солдаты с мечами отошли. Другие луки изготовили, но, когда взялись за тетеву, седые старики вдруг бросили мечи, друг к другу повернулись и обнялись. Радомир шептал что-то Любомиле, и улыбалась она ему в ответ.
— Что медлите? Пускайте ж стрелы! — верещал монах. — Они — безбожники! Вы богом посланы!
— Что медлите? Пускайте ж стрелы! — верещал монах. — Они — безбожники! Вы богом посланы!
— Пускайте ж стрелы или прокляну!
Стрела вонзилась в Любомилу и в Радомира две. Но словно боль не ощущая, по-прежнему обнявшись стояли старики.
Летели стрелы. Кровь землю окропила. И медленно на землю оседали, а может, к звёздам улетали Любомила с Радомиром.
Когда лежали тела их на земле, старший монах, жреца посланник, в их лица вглядываясь про себя шептал:
«Они не думали о смерти перед смертью. Их мысль — о жизни. На лице ни страха, ни печали. Что сделать, чтоб не дать им воплотиться вновь?». Решал он лихорадочно, со страхом.
Вдруг у монаха за спиной раздался ропот возбуждённый. Монах повернулся и увидел: под яблоней лежали шесть мёртвых солдат, в руке у каждого огрызки яблок были.
Монаху стало ясным произошедшее. Жреца верховного посланник знал: ведрусские сады прекрасные плоды приносят, но есть их можно, лишь, когда хозяин сада угощал. Ведруссы обращались с деревьями, цветами, как с живыми существами, и они платили им своей любовью.
Когда увидели деревья и цветы, как поступили пришельцы с людьми, любовь свою дарившими им, то яблонька из недр земли корнями соки погнала к плодам другие, насытила плоды сильнейшим ядам.
— Не трогайте! Здесь ничего не ешьте, — закричал монах. — Я говорил вам: это дьявольское племя, и место здесь нечистое. Всё здесь, всё вырубить — приказываю я именем всевышнего.
— Смотрите, — закричал один солдат, — смотрите вот туда, — рукой на выход из поместья показал.
Все повернулись и увидели, как к выходу по краю сада огромными прыжками медведь стремился. На нём, в шерсть вцепившись, лежал малыш. Медведь из поместья выбежал и к лесу устремился.
— Догнать, догнать, — заверещал монах. — Не возвращаться, пока не порубаете отродье на куски.
1
-
Он знал, если спасётся хоть один из рода у ведруссов, весь род вновь возродится на Земле. Об этом он не говорил солдатам. О воле бога им твердил:
— Догнать! Велит бог всё нечистое с земли убрать. Вы видите, как здесь нечисто?
Распорядился командир отряда десятку воинов преследовать медведя, догнать и малыша убить. Солдаты на коней вскочили, галопом понеслись вслед за медведем.
Медведь прыжками мчался к лесу очень быстро. Но долго в таком темпе не мог бежать медведь. И лошади в галопе его догоняли. Расстояние между ним и конниками, хоть и медленно, но всё же сокращалось.
До леса оставалось метров сто, когда настиг один из всадников медведя. Скакал с ним рядом, меч поднял, чтоб зарубить ребёнка. Но вдруг на задние лапы медведь поднялся и принял на себя удар. А лошадь с всадником в сторону шарахнулась и стала на дыбы.
Пораненный медведь вновь к лесу устремился. Всего лишь метров пятьдесят ему до леса оставалось, но отряд всадников теперь его почти настиг. Мечи на изготовку в руках их были.
Но вдруг увидели солдаты: из леса наперерез отряду всадник мчится на стремительном коне. Седой, старик в седле уверенно сидел. На ветру волосы седые развевались и борода. И два меча держа в руках, старик ногами управлял своим конем:
— Эгей, эгей! — кричал старик и ускорял галоп невиданный коня.
— Он с нами бой готов принять, готовьтесь к бою с сумасшедшим старцем, — начальник отряда закричал.
— Но он — один, нас — десять. Он — старик, к чему бояться? — воин возражал. — Погоню надо продолжать.
— Да, он один, но он — ведрусс, готовься к бою, кто не трус.
Вокруг отряда конь старца, напавшего на отряд, скакал. Старик мечами выбил оружие у крайних воинов, подпруги успел срезать у двоих коней, когда стрела поранила его необычайного коня.
Но поскакал старик седой не к лесу на раненом коне, вдоль леса он скакал, всех за собой в погоню увлекая.
У края леса, у сосны, стоящей одиноко, его споткнулся конь. Упал. Старик вскочил с земли и подбежал к сосне. В траве искать он что-то стал. Отряд его догнал.
В грудь свою семь стрел приняла сосна, но восьмой пробило грудь Арга. На траве лежал ведрусс, не стонал. Из груди ручеёк крови стекал. Не умела плакать сосна деревянная, мысль Арга взлетела ввысь, окаянная:
На траве лежал ведрусс, не стонал. Всё же, смог, ослабший и к груди прижал статуэтку милой.
«Быть добру», — прошептал любимой, как в бреду. И заплакала сосна деревянная. По стволу текла смола очень странная.
Вдруг ведрусс глаза открыл, ясен взор. И, с трудом чеканя слог, произнёс:
— Не печалься, сосна, всё здесь вздор. Мысль пробьёт моя лихолетия. Вновь придут века ясноветия. Всем земным богиням поутру мысль моя подскажет: быть добру.
Не смогли догнать медведя с мальчиком солдаты. В лес они войти попытались, но недружелюбен им лес показался. Кони всхрапывали, тропы под ногами исчезали. Вернулись солдаты, монаху сказали, что мальчик убит.
Немного лет прошло, и люди стали говорить, что видели в лесу, когда грибы искали, мальчика лет девяти иль больше. Он из кустов смотрел на них, но подойти боялся. И с ним старый хромой медведь всегда был рядом.
А позже два мальчика в лесу заблудились, и к ним, испуганным, навстречу вышел юноша, он жестами их за собой позвал и вывел на опушку леса, к дороге, что в селение вела, сам снова в лесу скрылся.
После этого случая, перестали лесного юношу бояться люди. И когда, спустя год, к собиравшим на поляне ягоды девушкам он вышел, девушки его не испугались и не убежали.
Юноша был стройным, голубоглазым, одежда сплетена из трав. Он стоял на краю поляны и смотрел почему-то лишь на одну девушку по имени Прасковья. Он смотрел на неё, не отводя взгляда, и все, перестав ягоды собирать, разглядывали юношу.
1
-
1
-
1