Comments by "123w" (@user-ve8ku6wm2e) on "Советское телевидение. ГОСТЕЛЕРАДИОФОНД"
channel.
-
4
-
4
-
@nikus20111111 не надо путать русское крестьянство с истинно вселенским - интернациональным характером, и родоплеменную дичь советского национального неравенства, которым расчленяли 1\6-ю границами временного ссср, на родоплеменные суверенитеты "отстало коренным" получателей советских национальных привилегий, выросшим вплоть до безнаказанных этнических чисток нетитульных "инородцев" отстроивших "братские республики", от чего бежали миллионы вынужденных переселенцев.
Если вы имели ввиду, общинное крестьянство, то это пережиток крепостного права, который стабильно уходил после его отмены. Это большевики так оправдывают в заботливом стиле наперсточников маркса-ленина, что якобы колхозное рабство было "полезно" русским крестьянам. Только почему то были вынуждены физически уничтожать это "отсутствовавшее" индивидуальное крестьянство под ложью борьбы с эксплуатацией, за понимание криминальной сути красной диктатуры. Сотни крестьянских восстаний были задавлены террором, сразу после формирования вертикали диктатуры на крови гражданской войны, и добиты планово в коллективизацию. Не получиться без конвоя красной удавки, унизить русское крестьянство по совкой методичке.
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
"…В конце пятидесятых годов, уже выпущенный из лагерей, я отправился в места, где, казалось мне, наверняка нападу на следы своего прошлого. Найду, к чему привязать самые сокровенные воспоминания о детстве, составлявшем продолжение жизни отцов и дедов, детстве, органически спаянном с прежней Россией, откуда почерпнуты ощущения мира и исконные привязанности.
Что за горькое паломничество! На месте усадьбы — поле, засеянное заглушенным сорняками овсом; где темнел старый бор — кусты и рассыпавшиеся в прах пни; возле церкви, обращенной в овощехранилище и облепленной уродливыми пристройками, — выбитая скотом площадка со сровненными с землей семейными могилами… Ничего не узнать! Неприкаянным и бесприютным обречено блуждать и дальше бесплотное, уже не привязанное к земному реперу воспоминание.
Невозможность подтвердить показания памяти смущает. О тех бедах — нет справочников, доступных архивов. Нагроможденная ложь похоронила правду и заставила себя признать. Как глушилки пересиливают в эфире любой мощи передачу, так торжествует настойчивый и беззастенчивый голос Власти, объявившей небывшим виденное тобой и пережитое, отвлекающей от своих покрытых кровью рук воплями о бедах народов других стран! Эту теснящую тебя всей глыбой объединенных сил государства ложь подпирают и приглядно рядят твои же собратья по перу. Пораженный чудовищностью проявляемого лицемерия, сбитый с толку наглостью возглашаемой неправоты, ощупываешь себя: не брежу ли сам? И не привиделись ли мне ямы с накиданными трупами на Соловках, застреленные на помойках Котласской пересылки, обезумевшие от голода, обмороженные люди, «саморубы» на лесозаготовках, набитые до отказа камеры смертников в Тульской тюрьме… Мертвые мужики на трамвайных рельсах в Архангельске…
Все это не только в голове, но и на сердце. А перед глазами — статьи, очерки в журналах, целые книги, взахлеб рассказывающие, с каким энтузиазмом, в каком вдохновенном порыве устремлялись на Север по зову партии тысячи комсомольцев строить, осваивать, нести дальше в глубь безлюдия светлое знамя счастливой жизни… Смотрите: возведены дома, выросли целые поселки, города, протянулись дороги — вещественные свидетельства героического труда! Над просторами тундры и дремучей тайги эхом разносится: «Слава партии! Слава коммунистическому труду!»
Нечего говорить, что все эти «инженеры человеческих душ», благополучно пережившие сталинское лихолетье, были превосходно осведомлены о лагерной мясорубке и, пускаясь в дальние вояжи по новостройкам, отлично знали — знали как никто! — что путь их через болота и тундру устлан костьми на тысячах километров… Знали, что огороженные ржавой колючей проволокой, повисшей на сгнивших кольях, площадки — не следы военных складов; что обвалившиеся деревянные постройки — не вехи триангуляционной сети, а вышки, с которых стреляли в людей. Видели на Воркуте распадки и лога, где расстреливали из пулеметов и закапывали сотнями «оппозиционеров»… И среди них — прежних их знакомцев и приятелей по московским редакциям…
И вот писали — честным пером честных советских литераторов свидетельствовали и подтверждали: не было никогда никаких воркутинских или колымских гекатомб, соловецких застенков, тьмы погибших и чудом выживших, искалеченных мучеников. И весь многолетний лагерный кошмар — вражьи басни, клевета…
Но нет ныне Лермонтовых, способных бросить негодяям в лицо «железный стих, облитый горечью и злостью». Да и прошли давно времена, когда бесчестье угнетало человека: понятие это скинуто со счета. Во всяком случае, в кругу современных «толпящихся у трона» литераторов.
Дивиться ли тому, что ныне пишут о Соловках, куда зазывают рекламные туристские проспекты… «Спешите посетить жемчужину Беломорья, живописный архипелаг с уникальными памятниками зодчества!»
И высаживаются толпы посетителей с пассажирских лайнеров в бухте Благополучия, изводят километры пленки, восхищаются, даже проникаются чем-то вроде изумления перед циклопической кладкой монастырских стен. И разумеется — слава Партии, обратившей гнездо церковного мракобесия в привлекательный туристский аттракцион!
Кто это взывал к теням Бухенвальда? Кто скорбным голосом возвещал о стучащем в сердце пепле Освенцима? Почему оно осталось глухо к стонам и жалобам с острова Пыток и Слез? Почему не велит оно склонить обнаженную голову и задуматься над долгим мартирологом русского народа, столбовой путь которого пролег отсюда — с Соловецких островов?…"
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
Наперсточники маркса-ленина, тем и отличаются, что используют прибаутки для грабежа и репрессий, и не говорят что убивают законных собственников и элиту, а просто вы классово неправильные. Когда оставшиеся раскулачники окончательно сгнили до состояния "советский человек", наперсточники не сказали что "общенародное достояние" заберут себе, а сказали что наступает новый этап, все получат волгу за ваучер от чубайса, советское быдло метнулось вкладывать этот ваучер в МММ и Русский дом селенга, вместо того чтоб исполнять присягу и должостные обязанности, а не организовывать преступные сообщества...
4
-
4
-
4
-
4
-
"Полицейский режим", таки позволили брату казненного террориста учиться. Позже, картавый сифилитик совершивший переворот, установит реальную диктатуру красного интернационала террористов. Тогда внучка Римского -Корсакова, на имени котрого паразитировали советы, уже не сможет получить образование как и миллионы приличных людей. А под шариковыми мутировавшими до уровня - советский человек, вековая держава протухнет до нынешних времен, всего за 70 лет. Печалька, грабить классово правильных буржуев и помещиков совхозов ленина, уже не выйдет, строители светлого настоящего, будут доедать самих себя.
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
@Art.von.Thiessen Чтоб прикоснуться к русской литературе, культурные люди учат русский язык. Вот мнение Эрнеста Хэмингуея.
"С тех пор как я обнаружил библиотеку Сильвии Бич, я прочитал всего Тургенева, все вещи Гоголя, переведенные на английский язык, Толстого в переводе Констанс Гарнетт и английские издания Чехова. В Торонто, еще до нашей поездки в Париж, мне говорили, что Кэтрин Мэнсфилд пишет хорошие рассказы, даже очень хорошие рассказы, но читать ее после Чехова — все равно что слушать старательно придуманные истории еще молодой старой девы после рассказа умного, знающего врача, к тому же хорошего и простого писателя. Мэнсфилд была как разбавленное пиво. Тогда уж лучше пить воду. Но у Чехова от воды была только прозрачность. Кое-какие его рассказы отдавали репортерством. Но некоторые были изумительны.
У Достоевского есть вещи, которым веришь и которым не веришь, но есть и такие правдивые, что, читая их, чувствуешь, как меняешься сам , — слабость и безумие, порок и святость, одержимость азарта становились реальностью, как становились реальностью пейзажи и дороги Тургенева и передвижение войск, театр военных действий, офицеры, солдаты и сражения у Толстого. По сравнению с Толстым описание нашей Гражданской войны у Стивена Крейна казалось блестящей выдумкой больного мальчика, который никогда не видел войны, а лишь читал рассказы о битвах и подвигах и разглядывал фотографии Брэйди, как я в свое время в доме деда. Пока я не прочитал «Chartreuse de Parme» Стендаля, я ни у кого, кроме Толстого, не встречал такого изображения войны; к тому же чудесное изображение Ватерлоо у Стендаля выглядит чужеродным в этом довольно скучном романе. Открыть весь этот новый мир книг, имея время для чтения в таком городе, как Париж, где можно прекрасно жить и работать, как бы беден ты ни был, все равно что найти бесценное сокровище. Это сокровище можно брать с собой в путешествия; и в горах Швейцарии и Италии, куда мы ездили, пока не открыли Шрунс в Австрии, в одной из высокогорных долин Форальберга, тоже всегда были книги, так что ты жил в найденном тобой новом мире: днем снег, леса и ледники с их зимними загадками и твое пристанище в деревенской гостинице «Таубе» высоко в горах, а ночью — другой чудесный мир, который дарили тебе русские писатели. Сначала русские, а потом и все остальные. Но долгое время только русские".
3
-
@stanislavbravov5319 сдавал на хорошо, наглые прибаутки наперсточников маркса-ленина, для легализации грабежа коммунистической религией зависти и страха, с помощью чего и накинули красную удавку, для присвоения ресурсов из отстойника "общенародное", после сгнивания населения, до нежизнеспособного уровня - советский народ. Причем сдавал, когда этот фальшивый камуфляж красных упырей работал во времянке ссср, и можно было сравнивать с действительностью, во всей красе ее криминального и национального неравенства. Поэтому оставь свои вертухайские поклонения кумирам у мавзолея сифилитика под красными звездами кремля в заповеднике продолжающейся диктатуры с классово-правильными буржуями из совпартактива, криминала, диаспор.
3
-
3
-
3
-
3
-
@Церулеум воспоминания молодости - это всего лишь личные эмоции, которые не могут опровергнуть факта распада ядерной державы без единого выстрела. У нормальных людей, тревога за распад фальши советского криминального "равенства" с блатом и шовинизмом, ощущение войны, осталось и в памяти молодости. Развалилось потому что население сгнило под красной религией зависти и страха до нежизнеспособного состояния - советский человек. Все, кроме совконациков, голосовали за СССР. Партия кровавых диктаторов плюнула на референдум и советский народ прогнулся - Есть! Теперь отвлекаете оттепельной плесенью номенклатурно - советских диссидентов. А о том, что толик чубайс купил вашу присягу ссср, волгой за ваучер, вы как то "забыли", свою роль в развале вспоминать вам стыдно. И не надо, наглую пропаганду показухи, называть любовью к стране. Это уже стадное комсомольское запугивание, которое любого, легко превращает во врага народа, за критику фальши вашей показухи, которую вы выдаете за нелюбовь к стране. В стаде промытых красной диктатурой, навешивание голосованием такого ярлыка очень опасно, репрессии гарантированы, лишением стипендии или понижением по работе не отделаешься. Врете как дышите.
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
@snowblow1984 а кто жил в Москве и Питере до 17г. Кто занял их квартиры и называет ебя москвичами, петербуржцами. Конечно это бред, но бред действующий.
"На Петроградской стороне эмир бухарский с помощью комиссионеров построил в начале века несколько доходных домов. Квартиры были дорогие. Снимала их публика состоятельная: крупные инженеры, врачи, чиновники. В 1918–1920 годах многие из них бежали за границу. Бежали, видимо, поспешно, успев захватить лишь драгоценности, одежду. Мебель, посуда, утварь остались. Старой закалки дворники запирали эти квартиры. Держали все в целости и сохранности на случай, если хозяева вернутся.
Создавая в те годы кооперативные товарищества, советская власть дома обобществила. Став членом кооператива, мой отец занял квартиру в одном из «эмирских» домов на набережной реки Карповки, 30.
В нашей квартире царил мрачноватый порядок. Квартира была огромной — из шести комнат. Круглый зал с нишами, столовая, папин кабинет, гостиная, детская… При кухне еще комната — седьмая, для прислуги. Меня, вероятно, нередко оставляли дома одну, потому что помню, как в загустевшей тишине я бродила по всем комнатам.
Папин кабинет был самым таинственным. С резных дубовых спинок и подлокотников кресел, с ящиков письменного стола свисали морды деревянных львов, их пасти были раскрыты. Я с опаской совала туда свой палец. Нет, не кусались.
Стены полупустого зала украшали два расфранченных бронзой зеркала в стиле рококо. В буфете, занимавшем половину стены большой холодной столовой, стояли стопками тарелки с вензелями и коронами, многоцветные хрустальные бокалы разной величины. Когда мама проводила кончиками пальцев по их стенкам, хрусталь этот пел сладкозвучными голосами. Но самой увлекательной вещью был в столовой серебряный звоночек. Он висел над столом чуть ниже бисерной бахромы белого стеклянного абажура. Этим звоночком оповещали прислугу во время обеда: можно подать второе, третье… Звоночек не был лишним, потому что прислуга у нас тоже была.
Кому принадлежала квартира раньше? Кто жил в ней до нас? Мои родители этого не знали…. Что было в квартире наше, что нет, осталось неизвестным мне…"
Т. Петкевич "Жизнь-сапожок непарный"
3
-
3
-
3