Comments by "Канал Правда Жизни" (@Pravda-Jizni) on "Timofeevna"
channel.
-
В 70-е годы советская пресса много писала о детях, которые поступали в школу в пять лет, в ВУЗ в 13, а учёную степень получали тогда, когда их сверстники ещё учились в школе. Читая про них, я тоже захотел заделаться каким-нибудь вундеркиндом и стал уговаривать родителей определить меня в школу, несмотря на то, что 6 лет мне исполнялось только 29 ноября того самого года.
Моё желание поступить в школу заранее родители поддержали, но не потому, что хотели прославиться или прославить меня – наоборот, они всегда были против всякой публичности. Публичность у нас в семье приравнивалась к проституции: «Какая разница, какой частью тела торговать? Одни торгуют рожей, другие – задницей, но и те, и другие занимаются проституцией», – часто говаривал отец об артистах, а политических обозревателей Александра Бовина, Игоря Фесуненко, Валентина Зорина и даже очень симпатичного мне Александра Каверзнева он не любил особенно. «Вот увидишь, – говорил он, – помрёт Брежнев, власть сменится, и все они будут ругать социализм и восхвалять Америку».
В раннем поступлении в школу родители увидели возможность для меня пораньше поступить в ВУЗ. Дело в том, что военная кафедра начиналась со второго курса, а до 1989 года, в котором студентов в армию брать перестали, их забирали в армию сразу после первого. Тех же, кому уже удавалось попасть на военную кафедру до армии, а попадали на неё те, кто успевали поступить в ВУЗ не в 17, а хотя бы в 16, рядовыми уже не забирали, и они служили лейтенантами после окончания ВУЗа один год. Правда, время от времени этот год превращался в полтора, но суть была в том, чтобы успеть получить высшее образование до армии. Именно из этих соображений родители и поддержали моё стремление начать учёбу пораньше.
Мне даже купили портфель, а я проштудировал учебники всех кузин и кузенов, оставшиеся у них с начальной школы. Однако когда родители сунулись в школу, им отказали – слишком, мол, маленький.
То, что ребёнок посещает Пушкинскую библиотеку и при этом сам ездит туда и обратно через весь город на общественном транспорте, никого не впечатлило. Не впечатлили никого ни мои обширные знания из истории, географии и того, что впоследствии назовут политологией.
То же самое повторилось и на следующий год: нет, принять не можем, так как семи лет на 1 сентября ещё не исполнится. Потом я и в школе, и в универе встречался с теми, кто поступил в школу в шесть, но все они начинали учиться не в моей школе.
Наконец, в возрасте семи лет и 9 месяцев я пришёл в школу. И тут выяснилось, что всё, что я знаю и умею, я знаю и умею зря. Вместе со всеми я был вынужден писать палочки, крючочки и нолики, а на устном счёте прибавлять не 1024 к 2048, а к четырём два.
1