Comments by "Федор Раззаков" (@user-pz7kl8xq1y) on "Методы борьбы режиссеров с цензурой в СССР. Разборки кланов, III часть. Фёдор Раззаков" video.
-
10
-
Фильм прекрасный и патриотичный. Но Смирнов, как и положено истинному либералу-еврею, этого самого патриотизма всегда стеснялся – с самого начала. Вот его слова: «После «Ангела» я стал всеобщим любимцем — как-никак пострадал от режима. А тут сразу повеяло каким-то холодком. Кое-кто из моих приятелей даже дал мне понять: мол, зовешь на баррикады, а сам большевикам продался. Я пытался объяснить: «Да что вы! Картина сделана с самыми чистыми намерениями». Не верили...»
Именно этот холодок, который возник по отношению к Смирнову у его либеральных коллег, и толкнул его на отчаянный поступок - он учинил скандал на торжественном спецприеме фильма для делегатов съезда партии. Это случилось в конце февраля 1971 года в Доме кино. Читаем его рассказ: «На премьеру привезли совершенно больного Михаила Ромма, вытащили из кровати, чтобы он приветствовал этих самых верных сынов партии. Зачем? Потом какой-то их ведущий представляет меня: «А это Андрей Смирнов — сын известного писателя Сергея Сергеевича Смирнова». Я отца своего любил безмерно, но стеснялся, когда меня представляли как его сына. Был такой жуткий комплекс. И всякий, кто мои семейные дела разглашал, обычно тут же становился моим смертельным врагом. Отец, я знаю, даже на меня обижался. Но ничего я не мог со своей стеснительностью поделать. (По-моему, эта стеснительность была связана с иным: Смирнов-младший не хотел, чтобы его коллеги-либералы ассоциировали его с отцом-коммунистом – Ф.Р.). Но дальше этот ведущий, на свое горе, брякнул еще более жуткую вещь: «Фильм «Белорусский вокзал» авторы посвящают съезду партии и специально снимали к этому столь знаменательному событию». Меня как ужалило! Схватил микрофон. «Меня глубоко оскорбили только что сказанные слова. Ни к какому съезду картина не задумывалась и специально не снималась. Никакому съезду я и не думаю ее посвящать! Это для вас, в худшем случае, будет полтора часа мучений, а для меня и для моих товарищей — это три года жизни. Но уж если так вышло, что ваш съезд совпал с окончанием нашей работы, то я не имею ничего против...»
Начальство побледнело. Скандал в благородном собрании! Марьямов меня схватил: «С ума спятил?!» Тут же подскакивают каких-то два рыла: «Как вы можете таких выпускать на сцену! Да еще перед делегатами съезда, представляющими всю страну!» — «Ну уж если всю страну, — говорю, — то должны быть тогда и делегаты от идиотов!» Повернулся и ушел...
Мои сотоварищи по картине потом не могли мне забыть, что я вынул у них готовенькую Государственную премию из кармана. В этом смысле я, видимо, и киноначальников наших «разочаровал». И Баскаков, выступая на каком-то собрании, меня осудил: «Вот Смирнов, казалось бы, сделал искреннюю картину «Белорусский вокзал». Народ ее хорошо встретил. И рецензии хорошие были. А вы посмотрите, как режиссер себя при этом повел: он как будто застеснялся своего успеха, стал оправдываться, что, мол, я картину не во славу советской власти делал, а как бы наоборот...».
7
-
4