Comments by "Vadim Onon" (@vadimonon6363) on "В.И. Ленин гуляет по территории Кремля, беседует с В.Д. Бонч-Бруевичем (немая кинохроника, 1918 г.)" video.

Долой триколор власовский. Красный на купол кремля. Александра Ильича Ульянова повесили, а в последнем слове он заявил что ничего такого бы не делал, если бы была свобода слова. А Владимир Ильичь Ульянов отомстил за брата всей царской семье. А мощи в мавзолее для почитания, на главной площади страны под власовским триколором на куполе.
1
Долой триколор власовский. Красный на купол кремля. Александра Ильича Ульянова повесили, а в последнем слове он заявил что ничего такого бы не делал, если бы была свобода слова. А Владимир Ильичь Ульянов отомстил за брата всей царской семье. А мощи в мавзолее для почитания, на главной площади страны под власовским триколором на куполе.
1
Долой триколор власовский. Красный на купол кремля. Александра Ильича Ульянова повесили, а в последнем слове он заявил что ничего такого бы не делал, если бы была свобода слова. А Владимир Ильичь Ульянов отомстил за брата всей царской семье. А мощи в мавзолее для почитания, на главной площади страны под власовским триколором на куполе.
1
Гордеев Алексей Анисимов. Казнен в Верхнеудинске 12 февраля 1906 г. за активное участие в восстании на Забайкальских ж. д. Вешал Гордеева гвардейский офицер из карательной экспедиции Ренненкампфа Гулевич. Веревка оказалась длинной и Гордеев, повиснув, коснулся ногами земли. Начались страшные судорги. Солдат, присутствовавший на казни не выдержал вида этих мук и пристрелил Гордеева из ружья. Казненные одновременно с Гордеевым четверо рабочих стойко держались и ждали своей такой же участи с поразительным спокойствием. Прощальное письмо Гордеева к матери .1906 года, февраля 12 дня. Верхнеудинск. Мамуся, моя дорогая, когда ты получишь это письмецо, то твоего Алеши уже не будет в живых. Но ты не горюй, моя родная и не плачь. Когда меня схватили и посадили в тюрьму, я не писал тебе, не желая смущать покой твоей святой, любящей души, надеясь в то же время, что наше дело разберут, рассудят по правде, и оно окончится ничем, но я не угадал... Десятого февраля, около четырех часов пополуночи, нас разбудили, вручили нам, полусонным, испуганным, расстроенным, обширнейшие гектографированные обвинительные акты и об'явили, что сегодня будет произведен над нами военно-полевой суд. Такая неожиданностт поразила нас как громом, и мы пришли на суд совершенно не подготовленные. Мы не только не успели вызвать наших свидетелей а даже обдумать содержимое обвинительных актов, по которым чего только не понаписывали на нас со слов наших сослуживцев и жандарм:кой полиции. А на суде нам и оправдываться не давали... На наши опровержения председатель суда уверял, что никакие оправдания не помогут, так как у него имеются самые подробнейше сведения о всех наших действиях. Когда я возразил нз это председателю, заметив ему, что в таком случае считаю лишним давать какие-либо показания или делать опровержения, то суд счел себя оскорбленным, и был составлен протокол об "оскорблении" мною суда. Несмотря на то, что нас, подсудимых, было тринадцать человек и свидетелей до семидесяти, суд. или правильнее выразиться *игра в суд*, длился недолго. В течение шестнадцати часов решили нашу судьбу и вынесли девять смертных приговоров, из которых один выпал на долю твоего Алеши .. Остается три часа до казни. Входит секретарь суда и об'являет помилование четырем товарищам, которых уводят в тюрьму, а с нами начинают бессмысленные, жестокие переговоры о приготовлении к смерти... Хотя бы уже скорее развязка, а то тяжело: кругом прощанье на веки, плачь, слезы. Плачут матери, жены, дети... Солдаты, которые нас стерегут, и те плачут. Твой Алеша курит, курит, но не плачет... Ты меня учила, голубка дорогая, прощать врагов и молиться за них. Охотно следую твоему совету и прощаю их, но молиться за них не могу, не только за них, но даже и за себя. Тяжело, мамуся, умирать в моих летах, на заре новой жизни, не сделав людям ничего злого, и трудно сохранить душевное равновесие, поэтому ты родная, сама уж помолись и за твоего Алешу и за его врагов, которые приложили все свои старания и употребили усиленную энергию, чтобы погубить меня с товарищами... Сослуживцы лгали, лгали, лгали... Секретарь же суда писал, писал, писал... Прощай, мамуся моя дорогая.. Прощай... Письмецо мое и последний привет передаст тебе Сеня, который стоит возле меня и неутешно плачет... Алеша*. (С.Ушерович "Смертные казни в царской России" 1933г.)
1
Долой триколор власовский. Красный на купол кремля. Александра Ильича Ульянова повесили, а в последнем слове он заявил что ничего такого бы не делал, если бы была свобода слова. А Владимир Ильичь Ульянов отомстил за брата всей царской семье. А мощи в мавзолее для почитания, на главной площади страны под власовским триколором на куполе.
1
«… надо отрубить головы по меньшей мере сотне Романовых» (8 декабря 1911 г.В.И.Ленин). Александра Ильича Ульянова повесили, а в последнем слове он заявил что ничего такого бы не делал, если бы была свобода слова. А Владимир Ильичь Ульянов отомстил за брата всей царской семье. А мощи для почитания на главной площади страны, под власовским триколором на куполе
1
Долой триколор власовский. Красный на купол кремля. Александра Ильича Ульянова повесили, а в последнем слове он заявил что ничего такого бы не делал, если бы была свобода слова. А Владимир Ильичь Ульянов отомстил за брата всей царской семье. А мощи в мавзолее для почитания, на главной площади страны под власовским триколором на куполе.
1
@Rochus537 Зинаида Васильевна Конопляннкова (1878-1906гг.) — учительница сельской школы, участница революционного движения в России, член партии эсеров. Казнена в Шлиссельбургской крепости 29 августа 1906 г. за террористический акт над генералом Г.А. Мином, проявившем невероятные жестокости при подавлении московского вооруженного восстания в декабре 1905 г. «Арестованных не иметь, пощады не давать». За свои действия в Москве Мин заслужил особую похвалу императора Николая II, в 1906 году был произведён в генерал-майоры с зачислением в Свиту, в апреле получил денежную премию «с присовокуплением царского поцелуя». 13 августа 1906г. в деревне Лушино, близь нового Петергофа выстрелами из револьвера она убила наповал Мина. Суд над Коноплянниковой происходил 26 августа 1906г. в одной из камер трубецкого бастиона Петропавловской крепости. Военно-полевому суду она между прочим заявила: „Вы меня приговорите к смертной казни. Где бы мне не пришлось умирать, на виселице ли, в каторге ли, в застенках ли - я умру с одной мыслью "Прости, мой народ. Я так мало могла тебе дать, только одну свою жизнь. Умру же я с полной верой в то, что наступят те дни недалекие, "Когда трон, пошатнувшись, падет, И над русской равниной широкою Яркое солнце свободы взойдет..." В ночь с 28 на 29 августа Коноплянникову перевели из Петропавловской крепости в Шлиссельбургскую, где на рассвете (29 августа) ее казнили. Умерла она бодро и спокойно. Сама взошла на эшафот и сама накинула на шею петлю, не допуская к себе палача. (С. Ушерович "Смертные казни в царской России" 1933г.)
1
Гордеев Алексей Анисимов. Казнен в Верхнеудинске 12 февраля 1906 г. за активное участие в восстании на Забайкальских ж. д. Вешал Гордеева гвардейский офицер из карательной экспедиции Ренненкампфа Гулевич. Веревка оказалась длинной и Гордеев, повиснув, коснулся ногами земли. Начались страшные судорги. Солдат, присутствовавший на казни не выдержал вида этих мук и пристрелил Гордеева из ружья. Казненные одновременно с Гордеевым четверо рабочих стойко держались и ждали своей такой же участи с поразительным спокойствием. Прощальное письмо Гордеева к матери .1906 года, февраля 12 дня. Верхнеудинск. Мамуся, моя дорогая, когда ты получишь это письмецо, то твоего Алеши уже не будет в живых. Но ты не горюй, моя родная и не плачь. Когда меня схватили и посадили в тюрьму, я не писал тебе, не желая смущать покой твоей святой, любящей души, надеясь в то же время, что наше дело разберут, рассудят по правде, и оно окончится ничем, но я не угадал... Десятого февраля, около четырех часов пополуночи, нас разбудили, вручили нам, полусонным, испуганным, расстроенным, обширнейшие гектографированные обвинительные акты и об'явили, что сегодня будет произведен над нами военно-полевой суд. Такая неожиданностт поразила нас как громом, и мы пришли на суд совершенно не подготовленные. Мы не только не успели вызвать наших свидетелей а даже обдумать содержимое обвинительных актов, по которым чего только не понаписывали на нас со слов наших сослуживцев и жандарм:кой полиции. А на суде нам и оправдываться не давали... На наши опровержения председатель суда уверял, что никакие оправдания не помогут, так как у него имеются самые подробнейше сведения о всех наших действиях. Когда я возразил нз это председателю, заметив ему, что в таком случае считаю лишним давать какие-либо показания или делать опровержения, то суд счел себя оскорбленным, и был составлен протокол об "оскорблении" мною суда. Несмотря на то, что нас, подсудимых, было тринадцать человек и свидетелей до семидесяти, суд. или правильнее выразиться *игра в суд*, длился недолго. В течение шестнадцати часов решили нашу судьбу и вынесли девять смертных приговоров, из которых один выпал на долю твоего Алеши .. Остается три часа до казни. Входит секретарь суда и об'являет помилование четырем товарищам, которых уводят в тюрьму, а с нами начинают бессмысленные, жестокие переговоры о приготовлении к смерти... Хотя бы уже скорее развязка, а то тяжело: кругом прощанье на веки, плачь, слезы. Плачут матери, жены, дети... Солдаты, которые нас стерегут, и те плачут. Твой Алеша курит, курит, но не плачет... Ты меня учила, голубка дорогая, прощать врагов и молиться за них. Охотно следую твоему совету и прощаю их, но молиться за них не могу, не только за них, но даже и за себя. Тяжело, мамуся, умирать в моих летах, на заре новой жизни, не сделав людям ничего злого, и трудно сохранить душевное равновесие, поэтому ты родная, сама уж помолись и за твоего Алешу и за его врагов, которые приложили все свои старания и употребили усиленную энергию, чтобы погубить меня с товарищами... Сослуживцы лгали, лгали, лгали... Секретарь же суда писал, писал, писал... Прощай, мамуся моя дорогая.. Прощай... Письмецо мое и последний привет передаст тебе Сеня, который стоит возле меня и неутешно плачет... Алеша*. (С.Ушерович "Смертные казни в царской России" 1933г.)
1
Гордеев Алексей Анисимов. Казнен в Верхнеудинске 12 февраля 1906 г. за активное участие в восстании на Забайкальских ж. д. Вешал Гордеева гвардейский офицер из карательной экспедиции Ренненкампфа Гулевич. Веревка оказалась длинной и Гордеев, повиснув, коснулся ногами земли. Начались страшные судорги. Солдат, присутствовавший на казни не выдержал вида этих мук и пристрелил Гордеева из ружья. Казненные одновременно с Гордеевым четверо рабочих стойко держались и ждали своей такой же участи с поразительным спокойствием. Прощальное письмо Гордеева к матери .1906 года, февраля 12 дня. Верхнеудинск. Мамуся, моя дорогая, когда ты получишь это письмецо, то твоего Алеши уже не будет в живых. Но ты не горюй, моя родная и не плачь. Когда меня схватили и посадили в тюрьму, я не писал тебе, не желая смущать покой твоей святой, любящей души, надеясь в то же время, что наше дело разберут, рассудят по правде, и оно окончится ничем, но я не угадал... Десятого февраля, около четырех часов пополуночи, нас разбудили, вручили нам, полусонным, испуганным, расстроенным, обширнейшие гектографированные обвинительные акты и об'явили, что сегодня будет произведен над нами военно-полевой суд. Такая неожиданностт поразила нас как громом, и мы пришли на суд совершенно не подготовленные. Мы не только не успели вызвать наших свидетелей а даже обдумать содержимое обвинительных актов, по которым чего только не понаписывали на нас со слов наших сослуживцев и жандарм:кой полиции. А на суде нам и оправдываться не давали... На наши опровержения председатель суда уверял, что никакие оправдания не помогут, так как у него имеются самые подробнейше сведения о всех наших действиях. Когда я возразил нз это председателю, заметив ему, что в таком случае считаю лишним давать какие-либо показания или делать опровержения, то суд счел себя оскорбленным, и был составлен протокол об "оскорблении" мною суда. Несмотря на то, что нас, подсудимых, было тринадцать человек и свидетелей до семидесяти, суд. или правильнее выразиться *игра в суд*, длился недолго. В течение шестнадцати часов решили нашу судьбу и вынесли девять смертных приговоров, из которых один выпал на долю твоего Алеши .. Остается три часа до казни. Входит секретарь суда и об'являет помилование четырем товарищам, которых уводят в тюрьму, а с нами начинают бессмысленные, жестокие переговоры о приготовлении к смерти... Хотя бы уже скорее развязка, а то тяжело: кругом прощанье на веки, плачь, слезы. Плачут матери, жены, дети... Солдаты, которые нас стерегут, и те плачут. Твой Алеша курит, курит, но не плачет... Ты меня учила, голубка дорогая, прощать врагов и молиться за них. Охотно следую твоему совету и прощаю их, но молиться за них не могу, не только за них, но даже и за себя. Тяжело, мамуся, умирать в моих летах, на заре новой жизни, не сделав людям ничего злого, и трудно сохранить душевное равновесие, поэтому ты родная, сама уж помолись и за твоего Алешу и за его врагов, которые приложили все свои старания и употребили усиленную энергию, чтобы погубить меня с товарищами... Сослуживцы лгали, лгали, лгали... Секретарь же суда писал, писал, писал... Прощай, мамуся моя дорогая.. Прощай... Письмецо мое и последний привет передаст тебе Сеня, который стоит возле меня и неутешно плачет... Алеша*. (С.Ушерович "Смертные казни в царской России" 1933г.)
1
Гордеев Алексей Анисимов. Казнен в Верхнеудинске 12 февраля 1906 г. за активное участие в восстании на Забайкальских ж. д. Вешал Гордеева гвардейский офицер из карательной экспедиции Ренненкампфа Гулевич. Веревка оказалась длинной и Гордеев, повиснув, коснулся ногами земли. Начались страшные судорги. Солдат, присутствовавший на казни не выдержал вида этих мук и пристрелил Гордеева из ружья. Казненные одновременно с Гордеевым четверо рабочих стойко держались и ждали своей такой же участи с поразительным спокойствием. Прощальное письмо Гордеева к матери .1906 года, февраля 12 дня. Верхнеудинск. Мамуся, моя дорогая, когда ты получишь это письмецо, то твоего Алеши уже не будет в живых. Но ты не горюй, моя родная и не плачь. Когда меня схватили и посадили в тюрьму, я не писал тебе, не желая смущать покой твоей святой, любящей души, надеясь в то же время, что наше дело разберут, рассудят по правде, и оно окончится ничем, но я не угадал... Десятого февраля, около четырех часов пополуночи, нас разбудили, вручили нам, полусонным, испуганным, расстроенным, обширнейшие гектографированные обвинительные акты и об'явили, что сегодня будет произведен над нами военно-полевой суд. Такая неожиданностт поразила нас как громом, и мы пришли на суд совершенно не подготовленные. Мы не только не успели вызвать наших свидетелей а даже обдумать содержимое обвинительных актов, по которым чего только не понаписывали на нас со слов наших сослуживцев и жандарм:кой полиции. А на суде нам и оправдываться не давали... На наши опровержения председатель суда уверял, что никакие оправдания не помогут, так как у него имеются самые подробнейше сведения о всех наших действиях. Когда я возразил нз это председателю, заметив ему, что в таком случае считаю лишним давать какие-либо показания или делать опровержения, то суд счел себя оскорбленным, и был составлен протокол об "оскорблении" мною суда. Несмотря на то, что нас, подсудимых, было тринадцать человек и свидетелей до семидесяти, суд. или правильнее выразиться *игра в суд*, длился недолго. В течение шестнадцати часов решили нашу судьбу и вынесли девять смертных приговоров, из которых один выпал на долю твоего Алеши .. Остается три часа до казни. Входит секретарь суда и об'являет помилование четырем товарищам, которых уводят в тюрьму, а с нами начинают бессмысленные, жестокие переговоры о приготовлении к смерти... Хотя бы уже скорее развязка, а то тяжело: кругом прощанье на веки, плачь, слезы. Плачут матери, жены, дети... Солдаты, которые нас стерегут, и те плачут. Твой Алеша курит, курит, но не плачет... Ты меня учила, голубка дорогая, прощать врагов и молиться за них. Охотно следую твоему совету и прощаю их, но молиться за них не могу, не только за них, но даже и за себя. Тяжело, мамуся, умирать в моих летах, на заре новой жизни, не сделав людям ничего злого, и трудно сохранить душевное равновесие, поэтому ты родная, сама уж помолись и за твоего Алешу и за его врагов, которые приложили все свои старания и употребили усиленную энергию, чтобы погубить меня с товарищами... Сослуживцы лгали, лгали, лгали... Секретарь же суда писал, писал, писал... Прощай, мамуся моя дорогая.. Прощай... Письмецо мое и последний привет передаст тебе Сеня, который стоит возле меня и неутешно плачет... Алеша*. (С.Ушерович "Смертные казни в царской России" 1933г.)
1
@Rochus537 "Люди, обещавшие нам свободу, убили её, они всего лишь палачи" (Шарлотта Корде 1768 - 1793гг.). Ленин и Сталин убили революцию, "Весь мир насилья мы разрушим ..." (официальный гимн РСФСР (1918—1944), не про большевиков - лукавых царистов, и напрасно разделяют царизм и бльшевизм потомки раскулаченых. "Социализм - высшая стадия монархии" ("Психология социализма" 1908г. Г. Ле Бон). "Ленин - это политический иезуит, лепящий из марксизма всё, что ему нужно в данный момент... считающий себя единственным претендентом на русский престол, когда тот станет вакантным..." (В.Менжинский (будущий звмпред ВЧК) газета "Наше эхо" Париж 1916г.). "Русский мужик он царист, ему нужен один" ответ Сталина на тост Кирова "За коллективное руководство". И сам Сталин - агент царской охранки, будучи уже у власти, в узком кругу называл царя не иначе как "государь". Насилие нельзя ослаблять, его нужно усиливать, считают большевики и царисты. «Государство — аппарат насилия в руках господствующего класса» (В.И. Ленин). "Орудия власти государства - это армия, карательные органы, разведка, тюрьмы, ..страна победившей революции должна не ослаблять, а всемерно усиливать своё государство" (И.В. Сталин "Краткий философский словарь" (1952г.). Издание третье, переработанное и дополненое)
1
Гордеев Алексей Анисимов. Казнен в Верхнеудинске 12 февраля 1906 г. за активное участие в восстании на Забайкальских ж. д. Вешал Гордеева гвардейский офицер из карательной экспедиции Ренненкампфа Гулевич. Веревка оказалась длинной и Гордеев, повиснув, коснулся ногами земли. Начались страшные судорги. Солдат, присутствовавший на казни не выдержал вида этих мук и пристрелил Гордеева из ружья. Казненные одновременно с Гордеевым четверо рабочих стойко держались и ждали своей такой же участи с поразительным спокойствием. Прощальное письмо Гордеева к матери .1906 года, февраля 12 дня. Верхнеудинск. Мамуся, моя дорогая, когда ты получишь это письмецо, то твоего Алеши уже не будет в живых. Но ты не горюй, моя родная и не плачь. Когда меня схватили и посадили в тюрьму, я не писал тебе, не желая смущать покой твоей святой, любящей души, надеясь в то же время, что наше дело разберут, рассудят по правде, и оно окончится ничем, но я не угадал... Десятого февраля, около четырех часов пополуночи, нас разбудили, вручили нам, полусонным, испуганным, расстроенным, обширнейшие гектографированные обвинительные акты и об'явили, что сегодня будет произведен над нами военно-полевой суд. Такая неожиданностт поразила нас как громом, и мы пришли на суд совершенно не подготовленные. Мы не только не успели вызвать наших свидетелей а даже обдумать содержимое обвинительных актов, по которым чего только не понаписывали на нас со слов наших сослуживцев и жандарм:кой полиции. А на суде нам и оправдываться не давали... На наши опровержения председатель суда уверял, что никакие оправдания не помогут, так как у него имеются самые подробнейше сведения о всех наших действиях. Когда я возразил нз это председателю, заметив ему, что в таком случае считаю лишним давать какие-либо показания или делать опровержения, то суд счел себя оскорбленным, и был составлен протокол об "оскорблении" мною суда. Несмотря на то, что нас, подсудимых, было тринадцать человек и свидетелей до семидесяти, суд. или правильнее выразиться *игра в суд*, длился недолго. В течение шестнадцати часов решили нашу судьбу и вынесли девять смертных приговоров, из которых один выпал на долю твоего Алеши .. Остается три часа до казни. Входит секретарь суда и об'являет помилование четырем товарищам, которых уводят в тюрьму, а с нами начинают бессмысленные, жестокие переговоры о приготовлении к смерти... Хотя бы уже скорее развязка, а то тяжело: кругом прощанье на веки, плачь, слезы. Плачут матери, жены, дети... Солдаты, которые нас стерегут, и те плачут. Твой Алеша курит, курит, но не плачет... Ты меня учила, голубка дорогая, прощать врагов и молиться за них. Охотно следую твоему совету и прощаю их, но молиться за них не могу, не только за них, но даже и за себя. Тяжело, мамуся, умирать в моих летах, на заре новой жизни, не сделав людям ничего злого, и трудно сохранить душевное равновесие, поэтому ты родная, сама уж помолись и за твоего Алешу и за его врагов, которые приложили все свои старания и употребили усиленную энергию, чтобы погубить меня с товарищами... Сослуживцы лгали, лгали, лгали... Секретарь же суда писал, писал, писал... Прощай, мамуся моя дорогая.. Прощай... Письмецо мое и последний привет передаст тебе Сеня, который стоит возле меня и неутешно плачет... Алеша*. (С.Ушерович "Смертные казни в царской России" 1933г.)
1