Муся Грибоедова
Екатерина Шульман
comments
Comments by "Муся Грибоедова" (@MusyaGriboedova) on "Кто был прав двадцать лет назад? Интервью для фильма "Пророки в своём отечестве" телеканала Дождь" video.
127
32
18
17
15
@evennot в исследовании культурной травмы массовые репрессии сталинизма сопоставляются с Холокостом, проработка травматического прошлого (как залога невозварата к травматической ситуации в будущем) предполагает ряд междисциплинарных мер, включая педагогику, психологию и пр.
Деидеологизация подразумевается, это очевидно. Но общества без идеологии не бывает, соответственно выход не в насаждении, а создании условий для формирования идеологии, в условиях которой будет формироваться самосознательный и социально ответственный индивид, а не конформная авторитарная личность. Пропаганда сама по себе не есть зло, она может быть пропагандой прав, например, но пропаганда государством официальной идеологии происходит в тоталитарных ( и следовательно, травмирующих режимах).
Постсоветская Россия не произвела отработку на коллективном уровне, отдельные правозащитные организации занимались этим локально, условная ЧК не понесла ответственность за свои преступления, многие получили должности в новой России, а теперь и следующее поколение (в некоторых случаях - буквально).
Путаные инвективы в адрес что Невзорова, что Новодворской не разделяю и не поддерживаю
13
12
11
11
9
8
7
6
6
6
6
5
5
5
5
@lizvtaz6 я старше вас, застала советскую школу, высшее получала в другой уже России, потеряла друзей во 2 Чеченской.
Отношение, например, учителей истории или литературы (тогда стали возвращать в программы репрессированных писателей), даже школьных, к отдаленному и недавнему на тот момент советскому прошлому было разным, все зависело от интеллектуальной честности каждого отдельного учителя, преподавателя. О том и речь, что должна проводиться определенная последовательная мемориальная политика, чтобы у формирующегося молодого человека (разных полов) были и факты, а не искаженные идеологически фантазии и способность отличить одно от другого. Получается, что жертв режима реабилитировали, а преступников не наказали. Только отдельные локальные правозащитные, в прошлом диссидентское структуры работали. Прямые жертвы репрессий, их родственники и просто наблюдатели остались мягко говоря без социальной справедливости, а теперь поколения этой гэбни используют наработанные методами (могут повторить) для новых репрессий внутри страны и агрессивных войн с соседями.
4
4
4
4
3
3
3
@evennot если опираться на реальные результаты (и ошибки, кста) Германии во 2 половине ХХ, то методичная и коллективная проработка осуществляться должна на различных уровнях культурной, научной и образовательной политики. На фоне длительных и последовательных судов над преступниками режима и общественным порицанием коллаборционистов. Все оценки должны быть однозначно даны, никакое лицемерие недопустимо. Здесь можно действовать только просвещением (на уровне школьного, проф- и неформального образования), грамотной мемориальной политикой, широкими публичными дискуссиями спикерами от различных наук. Дело внутренней трансформации личности - самое сложное, да и результат ... это же не предметы физики, которые действуют согласно законам природы.
Ни в каком другом режиме, кроме демократического, это невозможно, как невозможно создать массово условия для формирования критического и независимого мышления в недемократияз, иначе получим совок, который гитлеризм осуждал, сам уничтожая людей физически, из социальные жизни и карьеры на ле и на пра.
Практически несколько стратегий есть придания (нового) смысла историческим травмам, у Рюзена (есть такой философствующий историк) можно найти; лучший выход для РФ - покаяние. Согласна
3
@ТаняТишина-э1е есть широкая практика комиссий правды и политики преодоления прошлого по всему миру, наработаны решения, компенсации как метод распространены. В РФ не работают, кейсы последних лет : дети репрессированных сталинизмом, перемещенные с семьями к местам отбытия наказания, имеют право на возвращение собственности, жилья. Это уже очень пожилые люди, прожившие нелегкую жизнь, и их немного, извините, осталось, вынуждены по суду добиваться прав, часто безуспешно. Это очень горько
3
@lizvtaz6 с поколениями, реально пережившими войну, конечно, сложнее, рефлексии преступлений режима не было, ее перекрывала личная трагедия (3 брата бабушки, отец дела, дед - сам участник ВОВ, имел ранения и награды). Мать - юрист, я с детства помню баталии, как она его тюкала за сталинизм, поскольку он оправдывал режим, хотя оба они имели в разное время доступ к архивам. Теперь я склоняюсь к тому, что она требовала от него слишком много. в 1960-70-х ещё можно было 'схлопатать' или уголовное преследование, или диагноз от карательной психиатрии, несмотря на официально об'явленную борьбу с культом личности.
Вопрос в том, что в отсутствии общей социальной оценки репрессии и преступлений режима люди бросаются на уровне исторической рефлексии, который превращается в личный конфликт. Это безвыходная ситуация в недемократических режимах, коллективной проработки этой травмы до 2 половины 1980-х нечего было и ждать, позже попытки были, но не систематические. И вот результат
3
3
3
2
2
2
2
2
2
2
2
2
2
1
1
1
1
1
1
1
1
1
1
1
1