Comments by "dumler_nvvb" (@dumler_nvvb) on "Ленин. Страницы великой жизни (1978)" video.

  1. Ленин - гений, это обсуждению не подлежит. Интересные кадры с Сергеем Есениным, совершенно иное представление о человеке по видео у меня сложилось, в отличие от фотографий, видна кака-то надломленность в человеке (15:51). А вот эти кадры покажите подрастающему поколению, как дети 20-х писали перьями (16:26). Я так понимаю, в фильм включены едва ли не все существующие видеозаписи с Лениным. Лени был скромный и сниматься не любил. В отличие от Троцкого с его чрезмерно развитым эго, который везде ездил с группой кино- и ото-хроники, которая должна была фиксировать "для потомков" его"великую личность". Зафиксировала, однако, только подлость, глупость и самодовольство. Вот, например, кадры после выздоровления после покушения (,21:43), в начале съемки Ленин не знал, что его снимают, это его Бонч-Бруевич вытащил как бы "случайно". Но потом Ленин увидел камеру. Интересно, кто спокойно идет по Кремлю (22:22), оглядываясь на камеру, не здороваясь с Лениным?))
    33
  2. Из воспоминаний Бонч-Бруевича: "Когда Владимир Ильич начал поправляться после ранения и стал уже выходить в свой кабинет в Совнаркоме, какие-то враждебные силы стали распространять ложные слухи по Москве о том, что Владимир Ильич умер. В Управление делами Совета Народных Комиссаров, можно сказать, беспрерывно звонили с разных сторон с одним и тем же вопросом: как здоровье Владимира Ильича? Не ухудшилось ли его состояние? А некоторые прямо спрашивали: да жив ли он? И я, и мои сослуживцы терпеливо и достаточно подробно сообщали всем ту правду, которая была на самом деле. Стали приходить с теми же вопросами депутации от рабочих союзов, от фабрик и заводов, которых я всех принимал сам и подробно беседовал с ними. Но это не помогало: запросы все увеличивались. Наконец, однажды, идя по Кремлю из Управления к себе домой, я встретил на площади возле здания арсенала заведующего Грановитой палатой, с которым Владимир Ильич был знаком и к которому относился очень хорошо, как к человеку, хорошо знающему и любящему свое дело, подробно и хорошо объяснявшему все посетителям этого древнерусского музея. Здесь не однажды бывал Владимир Ильич и всегда беседовал с ним о тех драгоценных и редкостных предметах старины, которые хранились в этом музее. Встретив меня, он остановился и, волнуясь, спросил: — Скажите мне откровенно, когда умер Владимир Ильич? Мне нужно это знать. Я очень уважаю его... Я верующий и буду молиться богу за его бессмертную душу. Я невольно улыбнулся и сказал ему: — Если вы хотите молиться за Владимира Ильича, это ваше дело, но тогда молитесь за его здравие, а не за упокой, так как Владимир Ильич здравствует, и с каждым днем силы его укрепляются... — Так говорит вся Москва, — ответил он мне. — Уверяют, что уже его нет в живых, что его ночью вывезли из Кремля, тайно похоронили, а там, в Кремле, правит всем кучка людей, захватившая власть... — Это неправда, все это — преднамеренная злостная ложь, распускаемая врагами Советской России. Прошу вас не верить этому и опровергать все это... — ответил я ему. — Хорошо, хорошо, — ответил он мне. — Грех вам будет, если вы не сказали мне всю истину. И мы расстались. Я знал этого глубокого старика и знал, что он в своем вопросе передал мне то, о чем толкуют."
    10
  3. "Я решил обдумать, как сделать, чтобы народ мог увидеть Владимира Ильича. Спросив у врачей, когда можно будет Владимиру Ильичу выступить на каком-либо митинге, я получил строгий ответ, что не раньше как через три месяца. Следовательно, надо было снять Владимира Ильича в кино. На совещание по этому поводу я вызвал к себе кинооператора Г. М. Болтянского и сказал ему, что необходимо заснять Владимира Ильича, но так, чтобы он не заметил, иначе он не пойдет сниматься. Обсудив все, мы решили, что в хороший солнечный день Г. М. Болтянский приедет в Кремль со своими кинооператорами и расставит их за углами, в складках стен строений, около «Царь-пушки» и в других местах вдоль асфальтовой дорожки, которая проходила около здания арсенала и тянулась по Кремлю до «Царь-пушки». Именно по этой дорожке я должен увлечь Владимира Ильича пройтись, причем я постараюсь отойти от него в сторону, чтобы кинооператоры могли заснять его одного. Условились сделать это очень важное дело поскорей, чтобы потом составить и размножить ленту для кино во многих экземплярах и таким образом показать повсюду рабочим Владимира Ильича на прогулке в Кремле. Через несколько дней как раз выдался замечательный осенний день, весь облитый солнцем, теплый по-летнему. Это была середина сентября. По телефону дал знать Г. М. Болтянскому, что надо готовиться. Я напомнил Владимиру Ильичу, что около часа дня ему обязательно нужно пойти на прогулку, как этого решительно требуют врачи."
    9
  4. Кстати, Есенин: "Небо — как колокол, Месяц — язык, Мать моя — родина, Я — большевик." Кстати, стихотворение "Ленин", советую прочесть всем тем мракобесам, которые утверждают, что якобы Есенин был антисоветчиком. "Для нас условен стал герой, Мы любим тех, что в черных масках, А он с сопливой детворой Зимой катался на салазках. И не носил он тех волос, Что льют успех на женщин томных. Он с лысиною, как поднос, Глядел скромней из самых скромных. Застенчивый, простой и милый, Он вроде сфинкса предо мной. Я не пойму, какою силой Сумел потрясть он шар земной? Но он потряс… Шуми и вей! Крути свирепей, непогода. Смывай с несчастного народа Позор острогов и церквей. Была пора жестоких лет, Нас пестовали злые лапы. На поприще крестьянских бед Цвели имперские сатрапы. Монархия! Зловещий смрад! Веками шли пиры за пиром. И продал власть аристократ Промышленникам и банкирам. Народ стонал, и в эту жуть Страна ждала кого-нибудь… И он пришел. Он мощным словом Повел нас всех к истокам новым. Он нам сказал: «Чтоб кончить муки, Берите всё в рабочьи руки. Для вас спасенья больше нет — Как ваша власть и ваш Совет»… И мы пошли под визг метели, Куда глаза его глядели: Пошли туда, где видел он Освобожденье всех племен… И вот он умер… Плач досаден. Не славят музы голос бед. Из медно лающих громадин Салют последний даден, даден. Того, кто спас нас, больше нет. Его уж нет, а те, кто вживе, А те, кого оставил он, Страну в бушующем разливе Должны заковывать в бетон. Для них не скажешь: Ленин умер. Их смерть к тоске не привела. Еще суровей и угрюмей Они творят его дела…" 1924 г.
    9
  5. А вот и разгадка персонажа, который гулял по Кремлю и оглядывался на камеру (все там же, в воспоминания Бонч-Бруевича): "Я оделся, взял портфель и вместе с Владимиром Ильичем стал спускаться по лестнице вниз. Г. М. Болтянский был предупрежден товарищами из Управления делами, что Владимир Ильич выходит. Выйдя из нашего подъезда, мы, разговаривая о текущих делах, направились к асфальтовой дорожке. В это время нам как раз попался шедший на обеденный перерыв домой заведующий Грановитой палатой, о котором я упоминал выше. Он в изумлении посмотрел на нас и несколько раз оборачивался, смотря полными страха и волнения глазами на Владимира Ильича, о котором он так недавно хотел молиться богу за упокой его бессмертной души. И именно этот старик запечатлен на ленте кино, когда ее показывают всю целиком. Зрители всегда спрашивают: кто это? К сожалению, показывающие всегда молчат, очевидно, не зная, как объяснить этот персонаж".
    8
  6. "Мы бодро шли, и я старался занять Владимира Ильича разговорами, чтобы отвлечь его внимание от окружающей обстановки, так как я знал, что в это время со всех сторон из-за углов кинооператоры стараются уловить каждый шаг, каждое движение Владимира Ильича. Я рассказывал ему самые интересные сведения, только что полученные из последней почты, о транспорте, о передвижении хлеба и иных продуктов, о приспособлении больших хороших дач в Сокольниках, где устраивались различные диспансеры для больных детей и лесные школы для детей, предрасположенных к туберкулезу. Я знал, что забота о детях была одной из самых постоянных забот Владимира Ильича. Он всегда с большим интересом выслушивал эти мои доклады и немедленно помогал, если это требовалось." Вот на какие цели пойдут поместья сбежавших нуворишей и барыг после возврата социализма.
    8
  7. Продолжение воспоминаний Бонч-Бруевича про прогулку в Кремле на камеру: "И он [Ленин] вдруг круто повернул. Я знал, что кинооператоры должны были как раз в это время перегруппироваться, чтобы следовать за нами дальше. Я был полон опасения, что Владимир Ильич увидит их, и тогда съемка прекратится: он уйдет с прогулки. Владимир Ильич нередко протестовал, когда его снимали при выступлениях на открытых митингах и говорил, что надо запечатлевать народ, массы, а не его (!!!!!!!!!!!!!!). Я сейчас же стал перед ним, надеясь заслонить от взора Владимира Ильича тех кинооператоров, которые совершали по выработанному заранее плану перебежку. Что-то говоря, мы благополучно двинулись в обратный путь. Пройдя несколько десятков шагов, Владимир Ильич вдруг сказал: — Смотрите, там кто-то бежит, и у него что-то за плечами... Да это киношник... Я понял, что далее скрывать правду от Владимира Ильича нельзя. — Совершенно верно, — ответил я ему, — это кинооператор, и их здесь много. Вас снимали... — А кто же это вам разрешил? — спросил он у меня. - И почему вы меня не предупредили? — Потому что вы не пошли бы сниматься, а это совершенно необходимо... — Это верно, я бы не пошел... Так значит вы меня надули... Как же это так, Владимир Дмитриевич? — сказал он мне укоризненно. — Первый и последний раз в жизни, Владимир Ильич, — ответил я ему. — Но вас надо было во что бы то ни стало показать рабочим. Выступать вам нельзя еще не менее трех месяцев... — Ну, это положим... — подал он реплику. — Так сказал последний консилиум врачей, а рабочие повсюду волнуются. Мы решили показать вас на экране, и прежде всего по всем рабочим клубам, спокойно прогуливающимся. Этот показ крайне нужен и важен для рабочего класса. — Ну, если это полезно для рабочего класса, тогда так и нужно и грех вами искуплен... — И мы, посмеявшись и пошутив над тем, как все это устроили, пошли дальше, весело, оживленно разговаривая. — Да это у вас целый киношный заговор... Ловко, ловко вы меня провели, — говорил добродушно Владимир Ильич. Кинооператоры, видя, что «заговор» раскрыт, как и полагается им, выскочили со всех сторон и засняли всю сцену этого разговора. Помню, эти кадры были особенно удачны, там был заснят Владимир Ильич весело смеющимся и другие моменты, которые были очень жизненны и интересны. Когда Владимиру Ильичу заведовавший этой съемкой Г. М. Болтянский показал всю эту ленту в зале заседаний бывших судебных установлений, в так называемом Митрофаньевском зале, то именно эти кадры у «Царь-пушки» ему особенно понравились. Владимир Ильич сказал, обращаясь к окружавшим его товарищам: — Вот здесь был раскрыт заговор киношников, который ловко устроил Владимир Дмитриевич."
    5