Comments by "Владимир Мельник" (@user-ph4el6jt6z) on "Файб" channel.

  1. "Учение Маркса" Он разорвал покровы с истины слепой, Обнажив пружины мира за фасадом. Не божество, не рок, не вымысел пустой — Лишь труд и классовый закон, что правит рядом. "Весь строй держится на стоимости чужой, На отнятых часах, на незаметной боли. Не ты владеешь жизнью — жизнь владеет тобой, Пока не осознаешь цепи в этой доле". Буржуазный смех звучал ему в ответ, Когда он цифры выводил, как теоремы. Но в каждой строчке — человеческий скелет, В каждом томе — крик, закованный в проблему. "Пролетарий — призрак, что идёт сквозь свет, Его кулак когда-то станет правой мерой. Не Бог, не царь — лишь тот, кто создал весь предмет, Достоин будет наконец своему Владыке". Сбылось ли?.. История даёт ответ Не в лозунгах, а в глубине развалин. Но мысль его — как факел в темноте — Всё освещает путь для новых атакующих.
    3
  2. "Пушкин — наше всё?" Он — «солнце русской поэзии»? Ну что ж, посмотрим правде в глаза: 129 женщин в постели, 29 дуэлей — не слабо, да? Долгов — на 209 миллионов, (По нынешним — миллиард). Казна его кормила, А он писал про «свободу»… «Я помню чудное мгновенье» — Да, Анна Керн не спорит, Но сколько их было, этих «мгновений», Которых история не сохранит? Он воспевал «угнетённых», Сам живя на всём готовом: Крепостные его одевали, А он — либеральный герой. Дуэль с Дантесом — «за честь», Хотя сам лез на рожон. И умер не как романтик, А как должник и бабник. Так кто же он, наш «гений»? Миф, созданный империей, Чтоб скрыть за строчками «Евгения» Реальность — грешную, пьяную, пустую. *P.S.* История — не учебник, А Пушкин — не икона. Он был талантлив, да, Но «наше всё»? — Сомнительно. (Этот стих — не проклятие, а напоминание: культ Пушкина создавался веками. Но правда всегда интереснее мифа.)
    1
  3. «Мой друг Энгельс» Он платил за мои долги, Покупал мне чернила и хлеб, А я в это время корпел над томами, Разгадывая тайну веков. «Друг мой, — писал он, — ты снова голоден, Но „Капитал“ не ждёт. Вот деньги, вот вино — работай, Я ведь тоже в деле». Его фабрики коптили небо Манчестера, А мои мысли — страницы «Новой Рейнской газеты». Мы оба знали цену прогресса: Он — в цехах, я — в цифрах. «Друг мой, — смеялся я, — ты капиталист, Но лучший из возможных. Ты кормишь не только меня, Но и призрак, что бродит по Европе». Он умер раньше меня. Я остался один с его деньгами И незаконченным томом. Теперь мы оба — книги на полке.
    1