Comments by "Сергей Вампир" (@user-fb1dr1pv7e) on "Катару предложили инвестировать в энергетику Таджикистана" video.

  1. ЦСБ опубликовало подборку данных о проживающих в стране христианах. Доля христиан — не арабов из года в год увеличивается. В прошлом году впервые за всю историю на долю не арабов пришлась почти четверть всех израильских христиан. ЦСБ сообщает, что в прошлом году число христиан в Израиле повысилось на 2%, и это заметно больше, чем рост еврейского населения (на 1,6%). Число христиан в Израиле в 2021 году увеличилось на 3,6 тысячи человек. Но при этом только на четверть — 966 человек — за счет естественного прироста. Почти столько же – 955 человек – поменяли вероисповедание, а остальные, почти половина – приезжие. Отмечается, что большинство приезжих христиан – члены еврейских семей, ставшие гражданами Израиля по Закону о возвращении. В канун Рождества 2022 года в Израиле проживает около 185 тысяч христиан Большинство арабов-христиан проживает в Северном и в Хайфском округах (соответственно 70 и 14%). Больше всего арабов-христиан в Назарете – 21 тысяча человек. На втором месте Хайфа – почти 17 тысяч. На третьем – Иерусалим (13 тысяч), на четвертом Шфарам (11 тысяч). Среди израильских христиан – не арабов распределение совсем иное. Почти 40% из них проживают в Тель-Авивском и Центральном округах, 36% — в Северном и Хайфском. Больше всего христиан – не арабов в Хайфе — 3,9 тысячи человек, чуть меньше в Тель-Авиве – 3,8 тысячи, на третьем месте Иерусалим – 3,4 тысячи. Около 84% христиан – учеников 12-х классов имели право на получение аттестата зрелости. Около 53% христиан – арабов после окончания школы продолжили учиться на степень бакалавра по сравнению с 48% всех выпускников средних школ в еврейском секторе. Работа Работают среди израильских христиан ровно столько же, как и среди евреев. ЦСБ сообщает, что уровень участия в рабочей силе в 2021 году среди христиан в возрасте 15 лет и старше составлял 66,3% (69% среди мужчин и 64% среди женщин). Точно таким же, 66,3% был и уровень участия в рабочей силе среди евреев в возрасте 15 лет и старше.
    1
  2. 7 октября террористы ХАМАСа похитили целую бедуинскую семью из поселка Умм-Нмила в Негеве. Отец и трое детей работали в тот день в коровнике кибуца Холит, недалеко от Газы. Подростков Аишу и Биляла Зиядне удалось освободить в рамках сделки, а их отца и брата до сих пор держат в заложников где-то в туннелях Газы. «Детали» побывали в гостях у клана Аль-Зиядне и даже смогли пообщаться с освобожденным Билялом. Привычные плакаты с призывом вернуть заложников расклеены на гофрированных заборах и стенах шатров. Плакаты, увы, выглядят для любого израильтянина почти привычно. Но есть и отличия: надписи — на арабском языке. И лица на фотографиях совсем другие. Деревня похищенных: как живут бедуины-мусульмане, чьих родственников захватил Вот Самер Талалка, бедуин, захваченный террористами с фермы кибуца Нир-Ам, сумевший сбежать вместе с двумя другими заложниками и ставший жертвой «дружественного огня» во время трагедии в Шуджайе. е. Биляла и Аишу ХАМАС обменяли на палестинских заключенных в конце ноября. Брату повезло. По нашим законам он взрослый, но по каким-то международным конвенциям еще считается несовершеннолетним, так что его смогли освободить в рамках сделки. Его отец и брат, Юсеф и Хамза, — до сих пор в плену. Аиша живет на женской половине деревни, и мне туда нельзя. А вот Билял готов пообщаться. Парень в черном спортивном костюме смущенно улыбается белоснежной улыбкой. Мы говорим по-арабски, через переводчика. Биляла сложно принять за еврея, и террористы ни на секунду не ошиблись. Они с самого начала знали, что он бедуин и мусульманин. И все равно захватили в заложники. — Они сказали, что я в безопасности, но должен идти с ними, — вспоминает Билял. Всех четверых Зиядне держали вместе в туннелях под землей. Не били, но условия были не лучше, чем у заложников-евреев. Никакого мусульманского братства и совместных молитв. Тюремщики мало общались с похищенными. Никаких развлечений, никаких новостей из внешнего мира. — Все время там я молился, — признается Билял. – Об освобождении нам объявили прямо в последний момент. Утром зашли и сказали, что нас с сестрой отпускают. Мы были рады, но я очень переживаю за отца и брата. Моя главная мечта – чтобы они вернулись домой. Ведь они болеют и нуждаются в лекарствах. У Юсефа сахарный диабет. Хамза хоть и молодой парень, сильно страдает от мигреней — Ему надо принимать по 8 таблеток в день. Надо остановить войну и вернуть их домой, — говорит мне Али Абу Зиядне. Он брат Юсефа, дядя Биляла и шейх этой деревни. На нем традиционное серое одеяние, которое дополняют шапка и медальон — металлическая пластинка с призывами вернуть похищенных. «То, что сделали террористы ХАМАСа, противоречит исламу. Ислам против убийства. Это не имеет ничего общего с религией», — говорил тогда он. Сейчас шейх осторожнее в выражениях. Но, его симпатии в этой войне — явно на стороне Израиля. Кое-кто из деревни сейчас служит в ЦАХАЛе. На улице я даже вижу молодого человека в военной форме. Это притом, что Умм-Нмила со своими 700 жителями – непризнанная деревня. Ее, как и еще нескольких десятков бедуинских поселков, официально нет на карте. Поэтому нет здесь ни школы, ни детского садика, ни какого-нибудь медпункта. За всем этим надо ехать в Рахат. Благо, до него всего 2 км. Что еще важнее во время войны – нет и полноценных бомбоубежищ. Прятаться в доме не вариант — бедуины не строят капитальных зданий. Вся их деревня – это шатры на металлических каркасах и заборы из гофрированного железа. В случае обстрела люди здесь были абсолютно беззащитны. После начала войны приехали военные инженеры и построили полевое укрытие – что-то вроде укрепленных пластиком земляных валов чуть выше человеческого роста. Крыши там нет, и прямого попадания такое убежище не выдержит. Но от осколков защитит. Правда, кто-то уже справил внутри нужду. Возле непризнанной деревни подрастают молодые оливы. За заборами на приусадебных участках разбиты огороды, но никакого большого хозяйства нет. Жители Умм-Нмилы издавна работали на чужих полях и фермах. Причем так сложилось, что в основном – в кибуцах у границы с сектором Газа. — Я до войны работал в Беэри, — объясняет Али Абу Зиядне. – Кто-то и сейчас продолжает трудиться в этих кибуцах. Но в постоянном страхе, прячась от обстрелов. А большинство деревни сидит без работы. Жизнь и так не была тут никогда слишком шикарной. Простые небольшие дома, в которых живут семьи по 8-10 человек. Минимум мебели, никаких кондиционеров, ведь основной источник энергии здесь – небольшие солнечные панели. Курицу семья шейха ест дважды в неделю, и рада такому достатку. А баранина – и вовсе праздничное блюдо. Но сейчас без работы люди совсем обнищали. Шейх подводит меня к холодильнику и объясняет, что тот сломался, и его даже починить не на что. — Вдруг вы можете как-то помочь? — спрашивает он. Сейчас многие жители кибуцев у границы с Газой признаются, что не готовы возвращаться назад. Ведь даже после войны враждебно настроенные люди по ту сторону забора никуда не денутся. Кибуцники спорят, стоит ли подвергать себя и своих родных риску. А вот у их работников-бедуинов такой вопрос не стоит. Все в Умм-Нмиле ждут конца войны и возможности вернуться на фермы и поля. Даже Билял, после 55 дней в плену. — Когда вернут отца и брата, я, может быть, снова буду готов работать в Холите, — немного подумав, произносит он.
    1