Comments by "Сергей Вампир" (@user-fb1dr1pv7e) on "Пакистан нанес ракетные удары по территории Ирана. Ситуация на Ближнем Востоке обостряется" video.

  1. Победы обеим сторонам ! Ам Исраэль Хай
    10
  2. Одним из "сюрпризов" стало то, что в Газе живут лучше, чем во многих арабских странах. Блогера араба-мусульманина Хода Джанната шокировало то, что он узнал о Секторе Газа после нападения ХАМАСа 7 октября и начала войны. Мужчину удивило, что в Газе с населением около 2 млн человек есть 36 больниц. В мире есть арабский страны, где живут 30 млн человек, но у них нет доступа к такому количеству медицинских учреждений. Также "неожиданностью" стало то, что Сектор Газа на бесплатной основе получает воду, электричество, газ и топливо из Израиля. В других странах нет арабских граждан, которые не платят за использование воды, электричества и топлива. Не обошлось без финансовых "сюрпризов". Оказалось, что Сектор Газа получал $30 млн в месяц только от Катара, $150 млн – от БАПОР, $50 млн – от стран ЕС, $70 млн – от США. Не считая налоговые поступления, донаты от тысяч разных организаций и многих стран со всего мира, эта сумма составляет около $3,2 млрд в год. В то же время есть арабские страны, тонущие в долгах и неспособные найти кого-то, кто может им выделить хотя бы $1 млн. Кроме этого, блогера с удивлением обнаружил, что не существовало никакой блокады "Сектора Газа" и туда доставляли все товары и там были открыты границы. Местное население путешествовало в Египет, а оттуда в другие страны. "Неожиданно для себя мы обнаружили, что в Газе живут лучше, чем во многих арабских странах. И ее жители живут гораздо лучше, чем многие арабские народы. Внезапно мы обнаружили, что наши умы были запрограммированы ложью СМИ «Братьев-мусульман", – сказано в сообщении.
    6
  3. Это им ответка за Палестину прилетела . Ам Исраэль Хай .
    3
  4. 150 лет назад в Палестине не жили арабы, арабы появились в Палестине после того, как евреи-сионисты Халуцим начали селиться в Палестине Николай Васильевич Гоголь - 1848 год. Из письма Жуковскому (28/02/1850), в котором Гоголь описывает впечатления от своего паломничества в Палестину: Отмечая, что в древние времена это была, "возможно", цветущая страна, Гоголь пишет:" – но теперь, когда редко, редко встретишь пять-шесть олив на всей покатости горы, цветом земли своей так же сероватых и пыльных, как и самые камни гор, когда одна только тонкая плева моха, да урывками клочки травы зеленеют посреди этого обнаженного, неровного поля каменьев, да через каких-нибудь пять-шесть часов пути попадается где-нибудь приклеившаяся к горе хижина араба, больше похожая на глиняный горшок, печурку, звериную норку, чем на жилище человека, – как узнать в таком месте землю млека и меда? Представьте же себе посреди такого опустения Иерусалим, Вифлеем и все восточные города, похожие на беспорядочно сложенные груды камней и кирпичей; представь себе Иордан, тощий посреди обнаженных гористых окрестностей, кое-где осененный небольшими кустиками ив; представь же себе посреди такого опустения у ног Иерусалима долину Иосафатову с несколькими камнями и гротами, будто бы гробницами иудейских царей». «Право, не знаю, – что могу сообщить тебе такого о Палестине, что бы навело тебя на благодатные мысли и побудило тебя вдохновенно приняться за перо и свою поэму»". Марк Твен - 1867 год. "Простаки за границей" Палестину по праву можно считать царицей среди земель, одним своим видом наводящих уныние. Горы ее бесплодны и некрасивы, их краски тусклы. Долины – это неприглядные пустыни с чахлой растительностью, от которой так и веет тоской и убожеством. Мертвое море и море Галилейское сонно цепенеют среди пустынных гор и равнин, где не на чем отдохнуть глазу, – здесь нет ничего яркого или поражающего, нет ласковых пейзажей, дремлющих в лиловой дымке или испещренных тенями проплывающих в небе облаков. Все очертания резки, все линии четки; здесь нет перспективы – в отдалении все так же лишено очарования, как и вблизи. Безрадостная, угрюмая и скорбная земля. Впрочем, иные клочки и лоскутки ее, должно быть, прекрасны в расцвете весны, – тем прекраснее, что со всех сторон их обступает голая пустыня, которой нет ни конца ни края. Я очень хотел бы увидеть берега Йордана весной, и Сихем тоже, и Ездрилон, и Аиалон, и берега моря Галилейского, – но даже и весною все они показались бы лишь игрушечными садиками, посаженными далеко друг от друга в бескрайной пустыне. Палестина – край заброшенный и неприглядный ... Палестина уже не принадлежит нашему будничному; прозаическому миру. Она отдана поэзии и преданиям – это страна грез
    3
  5. Всевышний заключил союз не с какой-то отдельной группой евреев, к примеру, религиозной, а со всем еврейским народом от мала до велика, не ограничиваясь какими-либо пространственными или временными рамками. «Все вы стоите сегодня перед Творцом: вожди ваши, старейшины и стражи, каждый человек из народа Израиля. Дети ваши, жёны и переселенцы, живущие среди вас. Все вы – от дровосека до водоноса – вступаете в союз с Творцом», – говорит Моисей в зачине этих отрывков. И добавляет: «И даже те, кого сегодня нет здесь с вами, вступают в союз», – намекая тем самым на грядущие поколения. Не только стоящие в первых рядах слушателей этой речи Моисея, но и находящиеся в самом хвосте этой огромной толпы, а возможно, в душе подумывающие, как бы скорее «слинять» с этого «митинга» – все они оказались в этом союзе. И как бы им или нам – их далёким потомкам – ни хотелось сказать, что мы издалека плохо слышали Моисея, да и вообще наша хата с краю, права на такое заявление у нас нет. Еврейство – это союз, из которого нет выхода. А если захочет народ расторгнуть этот союз, то ждёт его изгнание из обетованной им земли, которая на всё время его отсутствия будет находиться в крайнем запустении: «И увидят ваши потомки и иноплеменники бедствия и недуги, которыми Творец поразил эту страну: серу, соль и сплошь выжженную землю, где и травинки не взойдет. И спросят тогда народы: "За что Г-сподь поступил так с этой землёй?" И ответят им: "За то, что забыли союз с Б-гом отцов их"». Как, перечитывая эти строки, не воскликнуть: «Но ведь всё это уже было!» После ухода евреев и в первое – вавилонское изгнание, и после изгнания нас римлянами благодатная Земля Израиля на протяжении столетий пребывала в запустении, словно отказываясь приносить плоды тем народам, которые пытались стать её новыми хозяевами. И это отмечали почти все путешественники, посещавшие Святую землю в эпоху и Средневековья, и Нового времени. «Каждый день я встречал на своем пути заброшенные поля, опустевшие деревни и лежавшие в развалинах города. Сравнение далекого прошлого этой страны с современным состоянием порождало высокие думы. Что стало с этой страной изобилия и бурной деятельности? Где пахари и возделанная ими земля? Где стада и всё, что составляло гордость и украшение этой страны? Увы, я объехал всю эту пустыню и не увидел ничего, кроме запустения и безлюдья. Великий Б-же, отчего произошли столь роковые перемены?!» – писал, вторя библейскому вопросу, побывавший в «Палестине» в конце XVIII века французский востоковед Константин де Вольней. Пройдет ещё 100 лет, но ровным счетом ничего не изменится, и Марк Твен в своих путевых записках напишет почти то же самое. Начнёт оживать эта земля только в конце XIX века с возвращением на неё евреев. А сегодня она снова приносит по несколько обильных урожаев в год. Но ведь именно это пророчил Моисей в следующем стихе отрывка «Ницавим»: «А когда сбудутся все слова эти, и одумаетесь вы, будучи рассеяны Творцом среди народов, и пройдёте обратно весь путь этот, то возвратит вас Г-сподь из изгнания. И будь вы рассеяны до края небес – и оттуда вернёт вас Г-сподь и приведёт в землю отцов ваших. И овладеете вы ею, и облагодетельствует Он вас и сделает ещё более многочисленными». Теперь становится понятно, почему Виленский гаон утверждал, что весь отрывок «Ницавим» обращён отнюдь не к евреям, вышедшим из Египта – он весь устремлён в будущее. Причем в будущее весьма далекое. Но важно, что сам факт владения евреями Землей Израиля послужит, с точки зрения Виленского гаона, подтверждением верности Творца заключенному союзу, а последующее возвращение евреев из изгнания с восстановлением государственности гаон называет одним из самых убедительных доказательств истинности Торы. Любопытно, что Виленский гаон ушёл из жизни в 1797 году, то есть за 150 лет до возрождения Государства Израиль, и вроде бы не мог знать, как повернутся события после его смерти. Всевышний творит суд над всем миром и выносит свой приговор каждому в отдельности и всем нам вместе взятым. И слова: «Все вы стоите перед Б-гом сегодня» – наши комментаторы трактуют как «стоите перед судом», а значит, самое время оглянуться назад и признать ошибки своего прошлого. Но всё зависит от того, какой выбор мы сделаем. «Я призываю сегодня в свидетели Небо и Землю! Жизнь и смерть положил я перед тобою – благословение и проклятие. Так выбери же жизнь!» – такими словами завершается отрывок «Ницавим». И обратите внимание: Моисей тут обращается к еврейскому народу в единственном лице, словно речь идет не о миллионах людей, а об одном человеке. Ведь народ Израиля при всех индивидуальных различиях между конкретными евреями и в самом деле подобен единому организму. И если в этом организме ум с сердцем не в ладу, а почки отказываются работать назло печени, то ничего хорошего такой организм не ждет. Так выберем же жизнь!
    2
  6. Террористы напали на Террористов
    1
  7. Всевышний заключил союз не с какой-то отдельной группой евреев, к примеру, религиозной, а со всем еврейским народом от мала до велика, не ограничиваясь какими-либо пространственными или временными рамками. «Все вы стоите сегодня перед Творцом: вожди ваши, старейшины и стражи, каждый человек из народа Израиля. Дети ваши, жёны и переселенцы, живущие среди вас. Все вы – от дровосека до водоноса – вступаете в союз с Творцом», – говорит Моисей в зачине этих отрывков. И добавляет: «И даже те, кого сегодня нет здесь с вами, вступают в союз», – намекая тем самым на грядущие поколения. Не только стоящие в первых рядах слушателей этой речи Моисея, но и находящиеся в самом хвосте этой огромной толпы, а возможно, в душе подумывающие, как бы скорее «слинять» с этого «митинга» – все они оказались в этом союзе. И как бы им или нам – их далёким потомкам – ни хотелось сказать, что мы издалека плохо слышали Моисея, да и вообще наша хата с краю, права на такое заявление у нас нет. Еврейство – это союз, из которого нет выхода. А если захочет народ расторгнуть этот союз, то ждёт его изгнание из обетованной им земли, которая на всё время его отсутствия будет находиться в крайнем запустении: «И увидят ваши потомки и иноплеменники бедствия и недуги, которыми Творец поразил эту страну: серу, соль и сплошь выжженную землю, где и травинки не взойдет. И спросят тогда народы: "За что Г-сподь поступил так с этой землёй?" И ответят им: "За то, что забыли союз с Б-гом отцов их"». Как, перечитывая эти строки, не воскликнуть: «Но ведь всё это уже было!» После ухода евреев и в первое – вавилонское изгнание, и после изгнания нас римлянами благодатная Земля Израиля на протяжении столетий пребывала в запустении, словно отказываясь приносить плоды тем народам, которые пытались стать её новыми хозяевами. И это отмечали почти все путешественники, посещавшие Святую землю в эпоху и Средневековья, и Нового времени. «Каждый день я встречал на своем пути заброшенные поля, опустевшие деревни и лежавшие в развалинах города. Сравнение далекого прошлого этой страны с современным состоянием порождало высокие думы. Что стало с этой страной изобилия и бурной деятельности? Где пахари и возделанная ими земля? Где стада и всё, что составляло гордость и украшение этой страны? Увы, я объехал всю эту пустыню и не увидел ничего, кроме запустения и безлюдья. Великий Б-же, отчего произошли столь роковые перемены?!» – писал, вторя библейскому вопросу, побывавший в «Палестине» в конце XVIII века французский востоковед Константин де Вольней. Пройдет ещё 100 лет, но ровным счетом ничего не изменится, и Марк Твен в своих путевых записках напишет почти то же самое. Начнёт оживать эта земля только в конце XIX века с возвращением на неё евреев. А сегодня она снова приносит по несколько обильных урожаев в год. Но ведь именно это пророчил Моисей в следующем стихе отрывка «Ницавим»: «А когда сбудутся все слова эти, и одумаетесь вы, будучи рассеяны Творцом среди народов, и пройдёте обратно весь путь этот, то возвратит вас Г-сподь из изгнания. И будь вы рассеяны до края небес – и оттуда вернёт вас Г-сподь и приведёт в землю отцов ваших. И овладеете вы ею, и облагодетельствует Он вас и сделает ещё более многочисленными». Теперь становится понятно, почему Виленский гаон утверждал, что весь отрывок «Ницавим» обращён отнюдь не к евреям, вышедшим из Египта – он весь устремлён в будущее. Причем в будущее весьма далекое. Но важно, что сам факт владения евреями Землей Израиля послужит, с точки зрения Виленского гаона, подтверждением верности Творца заключенному союзу, а последующее возвращение евреев из изгнания с восстановлением государственности гаон называет одним из самых убедительных доказательств истинности Торы. Любопытно, что Виленский гаон ушёл из жизни в 1797 году, то есть за 150 лет до возрождения Государства Израиль, и вроде бы не мог знать, как повернутся события после его смерти. Всевышний творит суд над всем миром и выносит свой приговор каждому в отдельности и всем нам вместе взятым. И слова: «Все вы стоите перед Б-гом сегодня» – наши комментаторы трактуют как «стоите перед судом», а значит, самое время оглянуться назад и признать ошибки своего прошлого. Но всё зависит от того, какой выбор мы сделаем. «Я призываю сегодня в свидетели Небо и Землю! Жизнь и смерть положил я перед тобою – благословение и проклятие. Так выбери же жизнь!» – такими словами завершается отрывок «Ницавим». И обратите внимание: Моисей тут обращается к еврейскому народу в единственном лице, словно речь идет не о миллионах людей, а об одном человеке. Ведь народ Израиля при всех индивидуальных различиях между конкретными евреями и в самом деле подобен единому организму. И если в этом организме ум с сердцем не в ладу, а почки отказываются работать назло печени, то ничего хорошего такой организм не ждет. Так выберем же жизнь!
    1
  8. 150 лет назад в Палестине не жили арабы, арабы появились в Палестине после того, как евреи-сионисты Халуцим начали селиться в Палестине Николай Васильевич Гоголь - 1848 год. Из письма Жуковскому (28/02/1850), в котором Гоголь описывает впечатления от своего паломничества в Палестину: Отмечая, что в древние времена это была, "возможно", цветущая страна, Гоголь пишет:" – но теперь, когда редко, редко встретишь пять-шесть олив на всей покатости горы, цветом земли своей так же сероватых и пыльных, как и самые камни гор, когда одна только тонкая плева моха, да урывками клочки травы зеленеют посреди этого обнаженного, неровного поля каменьев, да через каких-нибудь пять-шесть часов пути попадается где-нибудь приклеившаяся к горе хижина араба, больше похожая на глиняный горшок, печурку, звериную норку, чем на жилище человека, – как узнать в таком месте землю млека и меда? Представьте же себе посреди такого опустения Иерусалим, Вифлеем и все восточные города, похожие на беспорядочно сложенные груды камней и кирпичей; представь себе Иордан, тощий посреди обнаженных гористых окрестностей, кое-где осененный небольшими кустиками ив; представь же себе посреди такого опустения у ног Иерусалима долину Иосафатову с несколькими камнями и гротами, будто бы гробницами иудейских царей». «Право, не знаю, – что могу сообщить тебе такого о Палестине, что бы навело тебя на благодатные мысли и побудило тебя вдохновенно приняться за перо и свою поэму»". Марк Твен - 1867 год. "Простаки за границей" Палестину по праву можно считать царицей среди земель, одним своим видом наводящих уныние. Горы ее бесплодны и некрасивы, их краски тусклы. Долины – это неприглядные пустыни с чахлой растительностью, от которой так и веет тоской и убожеством. Мертвое море и море Галилейское сонно цепенеют среди пустынных гор и равнин, где не на чем отдохнуть глазу, – здесь нет ничего яркого или поражающего, нет ласковых пейзажей, дремлющих в лиловой дымке или испещренных тенями проплывающих в небе облаков. Все очертания резки, все линии четки; здесь нет перспективы – в отдалении все так же лишено очарования, как и вблизи. Безрадостная, угрюмая и скорбная земля. Впрочем, иные клочки и лоскутки ее, должно быть, прекрасны в расцвете весны, – тем прекраснее, что со всех сторон их обступает голая пустыня, которой нет ни конца ни края. Я очень хотел бы увидеть берега Йордана весной, и Сихем тоже, и Ездрилон, и Аиалон, и берега моря Галилейского, – но даже и весною все они показались бы лишь игрушечными садиками, посаженными далеко друг от друга в бескрайной пустыне. Палестина – край заброшенный и неприглядный ... Палестина уже не принадлежит нашему будничному; прозаическому миру. Она отдана поэзии и преданиям – это страна грез.
    1