Comments by "Сергей Вампир" (@user-fb1dr1pv7e) on "Новости 10:00 от 28.02.2024" video.

  1. Иудео-христианская цивилизация может жить в мире с мусульманской, если будет превосходить ее в моральном и военном отношении. Война, продолжающаяся в эти дни в Газе, необычна по двум признакам. Во-первых, это первая за последние полвека война, в которой Израиль намеревается победить, даже уничтожить врага, а не слегка остудить его голову до следующего раунда насилия. А во-вторых, на сей раз, через полтора месяца войны, несмотря на впечатляющие разрушения в Секторе, "мировое сообщество" не требует в ультимативной форме прекращения военных действий. Точнее, та (мусульманская и "прогрессистская") часть населения западных стран, которая этого яростно добивается, пока все еще остается в меньшинстве. Впервые вопрос "войны цивилизаций" встает в Европе на повестку дня. Вот, что сказано в манифесте, опубликованном 29 октября в германской газете Bild: "После террористической атаки ХАМАСа на Израиль в нашей стране возникло новое измерение ненависти - к нашим ценностям, к демократии, к Германии. Последние несколько дней обнажили то, что уже давно бродит и кипит в нашем обществе: В нашей стране есть много людей, которые борются против нашего образа жизни. Тех, кто радуется убийству ни в чем не повинных граждан. Кто учит своих детей ненавидеть других, потому что они "неверные". Они презирают законы и вместо них слушают радикальных проповедников. Они пользуются нашей терпимостью, потому что хотят другого общества. Мы не должны мириться с этим! Так дальше продолжаться не может!" Что стоит за этой неожиданной сменой ориентиров? Насколько солидарность с Израилем прочна и долговечна? Правы ли исламисты, видящие в Западе и Израиле единого общего врага (Большого и Малого сатану)? Однажды кенийский бегун Абель Мутаи ошибочно остановился за 10 метров до конца дистанции, думая, что он ее достиг. Догнавший его испанец Иван Фернандес Анайя толкнул кенийца, жестом указав ему, что финишная линии еще впереди и в результате достиг ее вторым. "Сохранить достоинство важнее, чем выиграть золотую медаль", - объяснил он свой поступок журналистам. Но другой спортсмен мог бы решить, что воспользоваться оплошностью соперника значит проявить сноровку, а не потерять достоинство. Ведь раз сами Судьи признали бы его победителем, то почему было бы этим не воспользоваться? Это лишь пример сумеречной ситуации. Причем сумеречность ее такова, что представить ее аллегорией рождения Эсава и Йакова можно двояко. С одной стороны, можно представить дело так, что (предложивший сделку) Йаков обогнал зазевавшегося Эсава, а с другой, что проворный ротозей - это как раз Йаков, а Эсав - это воспользовавшийся формальностью проныра. Этот теологический плюрализм подразумевает открытую дискуссию, подразумевает уважение к свободе слова и свободе совести. И это решительно отличает иудео-христианский мир от мира мусульманского. Действительно, полемика, как и "мирное сосуществование", допускаются исламом лишь в качестве тактической уступки при сохранении общей стратегической задачи полного покорения мира. В Европе встречаются либеральные мусульмане, пытающиеся трактовать Коран и хадисы в духе западных ценностей, но погоды они не делают. Самый видный деятель этого направления, долгое время пытавшийся приспособить традиционный ислам к нормам демократии шейх Фетхуллах Гюлен, ныне не у дел, и даже разыскивается турецкой полицией. Даже самые умеренные мусульмане не скрывают, что видят в исламизации Европы свою легитимную цель. "Умеренный ислам" осуждает кровопролитие, но нисколько не противится тем последним целям, которых добиваются террористы - а именно создания всемирного Шариата. Крупнейший авторитет суннитского ислама - шейх Юсуф аль Кардауи (1926-2022), широко известный благодаря своей передаче "Шариат и жизнь", которую показывал канал "Аль Джазира" на 60 миллионную аудиторию, осуждал террор (за пределами "Палестины"), но по тактическим соображениям. Шейх утверждал, что "шахиды" наносят вред исламу, что шариат утвердится в Европе за счет демографии, вежливо, а не с грохотом закрыв за демократией дверь. В 1994 году, еще до своего въезда в Газу, Арафат признался, что подписал с Израилем такой же договор, который Мухаммад подписал с курейшитами, то есть договор, который он заранее намерен нарушить. В Израиле принято видеть в этом какое-то особое коварство своего былого "партнера". Но других мирных договоров мусульмане никогда ни с кем не заключали! Когда Садат подписал соглашение с Бегиным, он опирался на ту же фетву, связанную с Худайбийским перемирием. Ислам обязывает своих приверженцев покорять неверных силой. Однако если сил для этого не хватает, с ними не возбраняется жить в мире. Вступать в "холодную войну" совершенно не обязательно. Это значит, что иудео-христианская цивилизация может жить в мире с мусульманской, если будет превосходить ее в моральном и военном отношении. Таким образом у ислама видится по крайней мере одна чрезвычайно важная миссия - поддерживать человечество в тонусе.
    3
  2. Всевышний объявил, что Его планы связаны вовсе не с Ишмаэлем, а с другим сыном, которого предстояло родить Саре. "Бог же сказал: именно Сара, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя Ицхак, и установлю союз Мой с ним союзом вечным для потомства его после него. И об Ишмаэле Я услышал тебя… Я сделаю его великим народом" (17.19). После рождения Ицхака ситуация для Ишмаэля резко изменилась. Он обнаружил, что его уже больше не считают исключительным продолжателем великого дела, что все вертятся вокруг "чудесного ребенка", проча именно ему ту роль, которую раньше предрекали Ишмаэлю. Уязвленный подросток стал насмехаться над своим сводным братом (21:9): "И увидела Сара, что сын Агари, Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается. И сказала она Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не будет наследовать сын рабыни этой с сыном моим, с Ицхаком. И показалось это Аврааму весьма прискорбным из-за сына его. И сказал Бог Аврааму: не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; все, что скажет тебе Сара, слушайся голоса ее, ибо в Ицхаке наречется род тебе. Но и сын рабыни, - народ произведу Я от него, потому что он потомок твой". Авраам "взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и ребенка, и отослал ее. И пошла она, и заблудилась в пустыне Беэр-Шева. И не стало воды в мехе, и бросила она ребенка под одним из кустов. И пошла, и села вдали, на расстоянии выстрела из лука, ибо она сказала: пусть не увижу я смерти ребенка. И она села поодаль, и подняла голос свой, и заплакала. И услышал Бог голос отрока; и ангел Божий воззвал с неба к Агари, и сказал ей: что с тобою, Агарь? Не бойся, ибо услышал Бог голос отрока оттуда, где он находится. Встань, подними отрока и возьми его за руку, ибо Я великим народом сделаю его. И открыл Бог глаза ее, и она увидела колодец воды, и пошла она, наполнила мех водою и напоила отрока. И Бог был с отроком; и он вырос и поселился в пустыне; и стал стрелком из лука. И он жил в пустыне Паран; и мать его взяла ему жену из земли Египетской" (21:14-21) Огнепоклонничество, которому веками предавались сыны Ишмаэля, после возникновения христианства стало их смущать. Но почему Мухаммад, столько времени проведший в обществе и евреев, и христиан, не прельстился их верой? Почему он не построил свое оригинальное учение на основе не подлежащего сомнению Священного текста? Каким образом Мухаммад дерзнул пойти на этот беспрецедентный шаг - подменить оригинальный священный текст другим текстом, объявив оригиналом его? Итак, после продолжавшегося более двух тысячелетий "латентного периода" Мухаммад восстановил "справедливость", а именно переписал историю так, как если бы духовным первенцем оставался его предок Ишмаэль, а не предок иудеев и христиан - Ицхак. Яростно-непримиримое отношение мусульман к сионизму вызвано в первую очередь тем, что успех иудеев рисуется им провалом исламского проекта. Ислам толерантен по отношению к евреям, находящимся в подчиненном ему положении, но евреев, объявивших себя свободным народом в своей Земле, земле Сиона, он может терпеть только в могиле. И все же в основе нынешней войны лежит генуинная мстительность Ишмаэля, изгнанного отцом в пустыню, но услышанного Богом и ставшего великим народом. Такова была воля Создателя ("не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; все, что скажет тебе Сара, слушайся голоса ее, ибо в Ицхаке наречется род тебе"), но Корану трудно идти на ту очную ставку с Торой, на которую его вызывает плюралистичный по своему характеру дух времени. И сам этот вызов болезненно переживается мусульманским миром. Более того, иудаизм находит законным существование "общины Ибрагима-ханифа", основывающейся на словах: "Обрезан должен быть рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным... И взял Авраам Ишмаэля, сына своего, и всех рожденных в доме его, и всех купленных за серебро его, весь мужской пол из людей дома Авраама, и обрезал край плоти их" (Берешит 17.13). Таким образом, Тора фактически предписывает Ишмаэлю исповедовать особенную религию, не сводящуюся ни к завету Радуги, ни к Синайскому завету. Об обязанности арабов совершать обрезание упоминается в ряде иудейских источников, в частности, в "Мишне Тора" (Малахим, 10:8). Мухаммад мог бы провозгласить, что арабская нация находится с Богом в том самом завете, в котором находился с Ним "ханиф Ибрагим", опираясь на Тору, ссылаясь на ее повеление: "Обрезан должен быть рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое".. Более того, мусульмане, готовые к такому союзному отношению Торы и Корана, встречаются.. Так иорданский шейх Ахмад аль Адван, около десяти лет назад писал на своей странице фейсбука: "Я говорю для тех, кто искажает книгу их Господа — Коран: откуда вы взяли название „Палестина", лжецы проклятые, когда Аллах уже назвал ее „Святой землей" и завещал ее детям Израиля до Судного дня. Не существует такого понятия в Коране, как „Палестина". Ваши притязания на землю Израиля есть ложь, и представляют собой посягательство на Коран, на евреев и их земли. Поэтому вы ничего не добьетесь, и Аллах истощит вас и унизит, потому что Аллах является тем, кто будет защищать их (т.е. евреев)".
    1
  3. Иудео-христианская цивилизация может жить в мире с мусульманской, если будет превосходить ее в моральном и военном отношении. Война, продолжающаяся в эти дни в Газе, необычна по двум признакам. Во-первых, это первая за последние полвека война, в которой Израиль намеревается победить, даже уничтожить врага, а не слегка остудить его голову до следующего раунда насилия. А во-вторых, на сей раз, несмотря на впечатляющие разрушения в Секторе, "мировое сообщество" не требует в ультимативной форме прекращения военных действий. Точнее, та (мусульманская и "прогрессистская") часть населения западных стран, которая этого яростно добивается, пока все еще остается в меньшинстве. Впервые вопрос "войны цивилизаций" встает в Европе на повестку дня. Вот, что сказано в манифесте, опубликованном 29 октября в германской газете Bild: "После террористической атаки ХАМАСа на Израиль в нашей стране возникло новое измерение ненависти - к нашим ценностям, к демократии, к Германии. Последние несколько дней обнажили то, что уже давно бродит и кипит в нашем обществе: В нашей стране есть много людей, которые борются против нашего образа жизни. Тех, кто радуется убийству ни в чем не повинных граждан. Кто учит своих детей ненавидеть других, потому что они "неверные". Они презирают законы и вместо них слушают радикальных проповедников. Они пользуются нашей терпимостью, потому что хотят другого общества. Мы не должны мириться с этим! Так дальше продолжаться не может!" Что стоит за этой неожиданной сменой ориентиров? Насколько солидарность с Израилем прочна и долговечна? Правы ли исламисты, видящие в Западе и Израиле единого общего врага (Большого и Малого сатану)? Однажды кенийский бегун Абель Мутаи ошибочно остановился за 10 метров до конца дистанции, думая, что он ее достиг. Догнавший его испанец Иван Фернандес Анайя толкнул кенийца, жестом указав ему, что финишная линии еще впереди и в результате достиг ее вторым. "Сохранить достоинство важнее, чем выиграть золотую медаль", - объяснил он свой поступок журналистам. Но другой спортсмен мог бы решить, что воспользоваться оплошностью соперника значит проявить сноровку, а не потерять достоинство. Ведь раз сами Судьи признали бы его победителем, то почему было бы этим не воспользоваться? Это лишь пример сумеречной ситуации. Причем сумеречность ее такова, что представить ее аллегорией рождения Эсава и Йакова можно двояко. С одной стороны, можно представить дело так, что (предложивший сделку) Йаков обогнал зазевавшегося Эсава, а с другой, что проворный ротозей - это как раз Йаков, а Эсав - это воспользовавшийся формальностью проныра. Этот теологический плюрализм подразумевает открытую дискуссию, подразумевает уважение к свободе слова и свободе совести. И это решительно отличает иудео-христианский мир от мира мусульманского. Действительно, полемика, как и "мирное сосуществование", допускаются исламом лишь в качестве тактической уступки при сохранении общей стратегической задачи полного покорения мира. В Европе встречаются либеральные мусульмане, пытающиеся трактовать Коран и хадисы в духе западных ценностей, но погоды они не делают. Самый видный деятель этого направления, долгое время пытавшийся приспособить традиционный ислам к нормам демократии шейх Фетхуллах Гюлен, ныне не у дел, и даже разыскивается турецкой полицией. Даже самые умеренные мусульмане не скрывают, что видят в исламизации Европы свою легитимную цель. "Умеренный ислам" осуждает кровопролитие, но нисколько не противится тем последним целям, которых добиваются террористы - а именно создания всемирного Шариата. Крупнейший авторитет суннитского ислама - шейх Юсуф аль Кардауи (1926-2022), широко известный благодаря своей передаче "Шариат и жизнь", которую показывал канал "Аль Джазира" на 60 миллионную аудиторию, осуждал террор (за пределами "Палестины"), но по тактическим соображениям. Шейх утверждал, что "шахиды" наносят вред исламу, что шариат утвердится в Европе за счет демографии, вежливо, а не с грохотом закрыв за демократией дверь. В 1994 году, еще до своего въезда в Газу, Арафат признался, что подписал с Израилем такой же договор, который Мухаммад подписал с курейшитами, то есть договор, который он заранее намерен нарушить. В Израиле принято видеть в этом какое-то особое коварство своего былого "партнера". Но других мирных договоров мусульмане никогда ни с кем не заключали! Когда Садат подписал соглашение с Бегиным, он опирался на ту же фетву, связанную с Худайбийским перемирием. Ислам обязывает своих приверженцев покорять неверных силой. Однако если сил для этого не хватает, с ними не возбраняется жить в мире. Вступать в "холодную войну" совершенно не обязательно. Это значит, что иудео-христианская цивилизация может жить в мире с мусульманской, если будет превосходить ее в моральном и военном отношении. Таким образом у ислама видится по крайней мере одна чрезвычайно важная миссия - поддерживать человечество в тонусе.
    1