Comments by "Сергей Вампир" (@user-fb1dr1pv7e) on "Крупнейшая нефтяная компания ОАЭ расширяет сотрудничество с Туркменистаном" video.

  1. Остается боль. Остается память. Понимаешь, что не рассказать обо всех и о каждом. Просто невозможно. Но об этом мальчике я уже несколько дней хочу рассказать. С того дня, как услышала его маму, сразу на следующий день после похорон она выступала и поддерживала всех нас. Жителей Израиля. Говорила нам, что гибель ее сына — за святое дело, а нам всем нужно быть сильными. Все было с точностью наоборот и поражало неожиданностью этой ситуации. Ее зовут Сарит Зусман. Она мама Бена Зусмана, погибшего в прошлую субботу и похороненного ровно неделю назад, 4 декабря. У нее были воспаленные от слез глаза, и она улыбалась и говорила удивительные вещи. Абсолютно не сломленныая женщина. Просто героиня… И вот сегодня рано утром я вела машину и услышала беседу с кем-то по радио. Женщина рассказывала, что было найдено письмо сына, уже после его гибели. Письмо, написанное родным на случай… И горе, пригодилось это письмо… Женщину спросили, сможет ли она его зачитать. И тут она не выдержала и попросила, чтобы его прочитал один из ведущих радиопрограммы. Сказала, что боится не выдержать… Это была Сарит Зусман. И звучало письмо Бена, мальчика 22 лет, его завещание родным и друзьям. Я успела поставить запись. И сейчас слушаю ее и перевожу на русский язык, именно его слова.… «Если вы читаете это письмо, значит, что-то случилось со мной. Но сейчас, как вы понимаете, нет человека счастливее меня. Я радуюсь и благодарен тому, что имею такую возможность, защищать свою страну, Эрец Исраэль. Даже если со мной что-то случится, я не разрешаю вам сидеть в скорби и печали. Будьте уверены, я нахожусь наверху и посылаю вам огромную улыбку. Наверное, сижу около деда и мы теперь сможем дополнить то, что не успели раньше. И каждый расскажет о свое войне и о том, что изменилось от войны до войны. Может быть, поговорим о политике…Расскажем все друг другу. Если все же, не дай Бог, вам придется сидеть по мне «шива» (траурную неделю) превратите ее в неделю «кейфа». Пусть будет вкусная еда, сладкая вода, пиво, семечки, и, конечно же, мамино печенье. Пусть будет весело и смешно в доме, рассказывайте друг другу то, что не успели раньше рассказать, познакомьтесь с моими друзьями и с теми, с которыми раньше не успели познакомиться. Вау, знаете, я вам завидую…. Мне бы хотелось сидеть с вами рядом и видеть вас всех. Еще очень очень, важно мне сказать вам… Если не дай Бог, я попаду в плен, живой или мертвый, я не готов, чтобы ради меня кто-то рисковал своей жизнью. Я прошу ничего не делать для моего освобождения, никаких кампейнов, никаких сделок. Я категорически не желаю чтобы взамен — освобождали террористов, Пожалуйста, ни в коем случае, не измените моей просьбе. Я ушел в армию, не получив «цав 8» (срочный призыв) Я ушел в армию полный гордости и уверенности, что поступаю правильно. Я всегда был уверен, что если мне придется умереть, то дай Бог, чтобы это случилось, защищая свою страну, ее жителей. И Иерусалим.» Сарит, мама Бена, рассказывает, что так и прошла траурная неделя, среди друзей сына, среди крепких объятий, воспоминаний, улыбок…В друзьях Бена сохраняется часть его, говорит Сарит, так она чувствует… По поводу письма Бена, Сарит говорит, что Бен укрепил семью. Он написал, что отправился в армию с открытым сердцем, он знал, на что идет, он смог объяснить, как вести семье на случай его пленения. Он сделал свой выбор, как взрослый мужчина. Отпали вопросы, их не осталось. И это освобождает сердце от них, и помогает дышать и жить дальше. Я не разрешаю вам жить в печали, — написал Бен. Вчера родные и друзья были на его могиле после завершения «шивы». Друзья положили футболку с фотографией Бена, его шарф болельщика команды «А-Поэль», сигареты, и… бутылки любимого пива. Когда завершилась церемония поминовения. Сарит вспомнила, что обещала сыну пить пиво только с ним. И она открыла бутылку, там, рядом с ним. И все ребята пили пиво. Так он бы хотел… Он завещал нам продолжать радоваться, — говорит Сарит, — мы будет стараться так жить. А когда победим, когда вернутся наши бойцы, целые и невредимые, тогда будет самая большая радость. О такой радости мечтал Бен… Только что, в вечернем блоке новостей, вновь рассказывали о Сарит, о письме Бена, правда, эту часть, в которой он говорит о том, как он просит поступать в случае пленения, эта часть письма не упоминалась. А утром я плакала, слушая этот разговор, так и получилась запись, рассказ Сарит и мои слезы… А Сарит Зусман утверждает, что сын ее совсем не герой, он хороший парень, но не герой, и что она совсем не героическая мама. «Мы – обычная израильская семья», — говорит Сарит. Настоящая израильская семья. Наверное, она права… Настоящая израильская семья, это больше чем быть героями. И только в настоящей израильской семье вырастают такие парни, как Бен. И воспитывают их такие мамы, как Сарит
    1
  2. Христианский Ближний Восток был завоеван исламом в ходе вооруженного джихада. После захвата джихад перешел в паразитную форму, когда коренные народы Ближнего Востока были превращены в зимми, и из них, на законном основании, высасывались соки . В результате, на территориях захваченных исламом были уничтожены коренные народы, их языки и цветущие культуры, и образованы отсталые мусульманские страны третьего мира. Современную Европу ислам не способен завоевать силой оружия, поэтому против Европы ислам использует паразитную форму джихада, которая, при успешном выполнении, обязательно сменится джихадом вооруженным. В нескольких словах их тактику можно суммировать следующим образом: внедриться в страны процветающего Запада, укорениться под боком пребывающего в неведении местного населения, парализовать его волю к сопротивлению ядом политкорректности и мультикультурализма и постепенно выгрызать общество изнутри, размножаясь и питаясь за его счет, до тех пор, пока Европа не окажется в их полной власти. В широко распахнутых перед ними воротах Европы они увидели желанный шанс взять исторический реванш, о котором веками мечтали мусульмане с тех самых пор, как их экспансия была остановлена и обращена вспять под Туром в Испании (732 год) и под стенами Вены (1683 год). Но, за последнее столетие, по следам двух опустошительных войн, западная цивилизация вступила в стадию разложения, и силам ислама представилась возможность без единого выстрела проникнуть в европейскую крепость и завоевать ее изнутри. Нельзя сказать, что мусульмане скрывали свои истинные намерения. В 1974 году, алжирский лидер Хуари Бумедьен с трибуны ООН заявил: «Недалек тот день, когда миллионы людей покинут южное полушарие и переберутся в северное. Они прибудут не как друзья, а как завоеватели. Их оружием будут дети, лоно наших женщин — оружие нашей победы.» Умеющий уши да услышит, но европейские глухари слышали только свои собственные речи. Уместно отметить, что мусульманами движет не только жажда реванша: к экспансии их побуждает сама доктрина их религии. Коран гласит, что мир делится на две части: «царство ислама» и «царство войны», и долг мусульманина – вести войну до тех пор, пока весь мир не станет «царством ислама». В этом суть «джихада». В главных городах Европы начали, один за другим, возникать мусульманские колонии, руководимые радикальными имамами, которых в изобилии поставляли медресе Саудовской Аравии и Пакистана. Постепенно, шаг за шагом, иммигрантские анклавы обособлялись от остального общества и приобретали черты независимых квазигосударственных образований – в них воцарялись нравы и обычаи исламского фундаментализма, создавались исламские суды, отправлявшие правосудие по законам шариата, их лидеры дрессировали власти, приучая их к смирению перед лицом фактической автономии своих мусульманских граждан. Смена поколений не привела к европеизации мусульман, как наивно надеялись западные политики и интеллектуалы. Наоборот, каждое следующее поколение все более и более отдалялось от своих «неверных» соседей, все в большей степени смотрело на страну проживания как на покоренную территорию, как на законную добычу. Применяя «тактику салями «, исламские колонисты неуклонно укрепляют свои позиции, играя на чувстве вины западного обывателя, старательно раздуваемом «прогрессивной» печатью. Мусульмане непрерывно отвоевывают для себя все новые льготы и истерически требуют защитить их от «дискриминации», орудуя этим страшным словом как вор отмычкой. Сегодня они протестуют против того, что над английскими тюрьмами развевается британский флаг с крестом св. Георгия, оскорбляющим чувства заключенных-мусульман, а завтра мусульманские школьники в Англии требуют отказаться от употребления похожего на крест математического знака «+». Сегодня мусульмане-таксисты в Миннеаполисе отказываются обслуживать пассажиров, имеющих при себе спиртные напитки или сопровождаемых собаками, в том числе поводырями слепых, а завтра они требуют построить им в здании аэропорта ванны для мытья ног перед молитвой. И власти покорно уступают, шаг за шагом, сдавая позиции. При этом, значительная часть мусульман и, практически, все их радикальные лидеры сидят на шее ненавидимого ими общества, получая всевозможные пособия и социальные льготы. Эксплуатировать жертву, жить на ее содержании – еще одна привилегия захватчиков. Внутренний враг-паразит, пожирая ткани своего хозяина, неумолимо идет к владычеству в Западной Европе. Мусульманские общины быстро разрастаются за счет высокой рождаемости и постоянного притока новых иммигрантов, на их стороне – сила зависти и лютой ненависти, подпитываемой религиозным пылом, в то время как выморочные, разуверившиеся во всем, утратившие волю к жизни, европейцы, едут на демографическом конвейере к своей гибели. С ростом удельного веса мусульман в населении европейских стран увеличивается и их политическое влияние. И недалек тот день, когда наступит заключительный акт драмы: хищная прожорливая личинка пойдет в решающую атаку на нервную систему хозяина – на штурм бастионов политической власти, и агония Европы подойдет к концу. Великая цивилизация, давшая миру Шекспира и Данте, Бетховена и Моцарта, Микеланджело и Рембрандта, прекратит свое существование, а на ее руинах воцарится мрак халифата
    1