Comments by "Сергей Вампир" (@user-fb1dr1pv7e) on "Виноват ли Байден в убийстве 6-летнего палестинца в США?" video.
-
1
-
Офицер-бедуин выдал себя за террориста - и расстрелял боевиков ХАМАСа
Еще когда он бежал в штаб на базе Реим под непрекращающийся вой сирен, лейтенант Х., офицер-разведчик, понял, что ситуация совершенно не похожа на то что, он видел раньше. Ни на минуту он не думал, что этот день закончится уничтожением 22 террористов и принятием почти немыслимого решения.
Сразу же после сообщения о проникновении террористов из пяти различных точек к израильской границе он и его товарищи начали действовать: "Я вышел со своим штабом разведки в то время, когда до меня доходили все новые и новые сообщения об этих рейдах".
Сначала они начали зачистку территории, прочесывание местности и закрытие ворот базы. "В этот момент я на мгновение подумал, что больше здесь делать нечего”, - признается он. Но вдруг он заметил автомобиль, который с бешеной скоростью несся со стороны Кисуфим к перекрестку Гама: "Я не связывал проникновение террористов с этим инцидентом, не думал, что они доберутся до дорог".
На перекрестке Гама уже не было и тени сомнения: "Вдруг в мою сторону полетели шквал пуль, которые ударились о дорогу, а оттуда рикошетом попали мне в руку". Лейтенант был ранен и истекал кровью, находившийся с ним старший следопыт предупредил его, что за его спиной - террорист.
Между ними завязалась перестрелка, террорист был убит. Продолжая путь, Х. встретил офицера-следопыта подразделения.
Вместе со своими товарищами лейтенант бросился к въезду на базу, где столкнулся с отрядом террористов. Во время перестрелки он также дал указание солдатам войти в здание штаба и запереть двери: "Так больше шансов, что они спасутся". Я знал, что даже если террористы дойдут до "горячей зоны" штаба, мы его прикрываем, никто из них не сможет проникнуть внутрь, пока мы контролируем двери. Мы их не пропустим".
Но драматическая цепь событий только начиналась. "Мы знали, что в этом районе есть еще террористы, но мы их не нашли. Мы поняли, что в живых останется только одна сторона, и мы должны сделать все, чтобы быть этой стороной - либо мы, либо они".
"Вдруг, - продолжает Х., - пришла идея - выдать себя за террориста. Я знаю арабский язык и знаю акцент жителей Газы". Он, уже несколько раз избежавший смерти в тот день, понимал, что рискует очень сильно - не достаточно одной маленькой ошибки, чтобы оказаться под ливнем пуль, свистящих в его сторону.
Несмотря на это, у него не было сомнений в том, что он идет на задание: "Я знал, во что ввязываюсь и каковы могут быть последствия. Но моя работа заключается в защите гражданских лиц и солдат, так что если это необходимо, значит, так и будет".
Незадолго до этого он сделал два телефонных звонка - жене и отцу: "Я сказал им, чтобы они гордились мной, я делаю что-то для страны. Я спустился на вторую половину, назвал террористов по их акценту и помахал им рукой, чтобы они шли".
Террористы попались на удочку и двинулись на лейтенанта, который сразу же открыл огонь, а также подошедшие силы прикрытия. Шквальный огонь продолжался до тех пор, пока не прибыло подкрепление, и совместными усилиями они нейтрализовали всех. "Это было безумие, похожее на сцену из боевика, только это реальность".
Около 22:00, примерно через 15 часов после того начала атаки, Х. отправился в госпиталь. Он прибыл туда с осколками в руке и сломанными ребрами - и это после уничтожения десятков террористов. Через день он уже вернулся на базу, чтобы продолжить выполнять свою роль.
1
-
Николай Васильевич Гоголь - 1848 год.
Из письма Жуковскому (28/02/1850),
в котором Гоголь описывает впечатления от своего паломничества в Палестину:
Отмечая, что в древние времена это была, "возможно", цветущая страна, Гоголь пишет:" – но теперь, когда редко, редко встретишь пять-шесть олив на всей покатости горы, цветом земли своей так же сероватых и пыльных, как и самые камни гор, когда одна только тонкая плева моха, да урывками клочки травы зеленеют посреди этого обнаженного, неровного поля каменьев, да через каких-нибудь пять-шесть часов пути попадается где-нибудь приклеившаяся к горе хижина араба, больше похожая на глиняный горшок, печурку, звериную норку, чем на жилище человека, – как узнать в таком месте землю млека и меда? Представьте же себе посреди такого опустения Иерусалим, Вифлеем и все восточные города, похожие на беспорядочно сложенные груды камней и кирпичей; представь себе Иордан, тощий посреди обнаженных гористых окрестностей, кое-где осененный небольшими кустиками ив; представь же себе посреди такого опустения у ног Иерусалима долину Иосафатову с несколькими камнями и гротами, будто бы гробницами иудейских царей».
«Право, не знаю, – что могу сообщить тебе такого о Палестине, что бы навело тебя на благодатные мысли и побудило тебя вдохновенно приняться за перо и свою поэму»". Марк Твен - 1867 год.
"Простаки за границей"
Палестину по праву можно считать царицей среди земель, одним своим видом наводящих уныние. Горы ее бесплодны и некрасивы, их краски тусклы. Долины – это неприглядные пустыни с чахлой растительностью, от которой так и веет тоской и убожеством. Мертвое море и море Галилейское сонно цепенеют среди пустынных гор и равнин, где не на чем отдохнуть глазу, – здесь нет ничего яркого или поражающего, нет ласковых пейзажей, дремлющих в лиловой дымке или испещренных тенями проплывающих в небе облаков. Все очертания резки, все линии четки; здесь нет перспективы – в отдалении все так же лишено очарования, как и вблизи. Безрадостная, угрюмая и скорбная земля.
Впрочем, иные клочки и лоскутки ее, должно быть, прекрасны в расцвете весны, – тем прекраснее, что со всех сторон их обступает голая пустыня, которой нет ни конца ни края. Я очень хотел бы увидеть берега Йордана весной, и Сихем тоже, и Ездрилон, и Аиалон, и берега моря Галилейского, – но даже и весною все они показались бы лишь игрушечными садиками, посаженными далеко друг от друга в бескрайной пустыне.
Палестина – край заброшенный и неприглядный ... Палестина уже не принадлежит нашему будничному; прозаическому миру. Она отдана поэзии и преданиям – это страна грез
1