Comments by "Сергей Дегтярёв" (@user-mf6hh7st5i) on "Тайны и загадки Русско-японской войны" video.
-
Очевидно, что безвозвратные потери, которые понесла российская Тихоокеанская эскадра в результате подлого нападения Японии, были бы гораздо меньшими, если бы в Порт-Артуре, военном порте, соблюдалась самая элементарная осторожность. Если бы, например, в сумерки, как того требовали правила, вход в порт закрывали бы цепями и плавающими балками, окованными железом. В этом случае японские миноносцы не сумели бы столь внезапно прорваться в гавань. Если бы стоявшие на рейде российские крейсера были ограждены на ночь заградительными сетями, то, возможно, выпущенные японцами мины запутались и взорвались бы в сетях. Крейсерам был бы нанесен ущерб, но они не получили бы таких пробоин и не были бы затоплены. И, наконец, если бы часовые на Золотой горе, расположенной у входа на внутренний рейд, хотя бы в какой-то степени исполняли свои обязанности, то японские суда не только не смогли бы незамеченными войти на внутренний рейд, но даже приблизиться к узкому проходу между двумя скалами, который вел в порт.
Чтобы подчеркнуть неслыханное легкомыслие портовых властей Порт-Артура, хочу еще раз повторить: российский флот был уничтожен, когда находился на внутреннем рейде, в глубине военного порта, где имел право считать себя в полной безопасности от любого нападения.
Между тем, признаков того, что японцы готовятся к враждебной акции, было немало. Примечательно, что за час до нападения на российский флот Порт-Артур покинул японский корабль, на котором японский консул в Инкау (город в Маньчжурии) с личного разрешения адмирала Алексеева отправил на родину 300 семей японских коммерсантов, занимавшихся торговлей в Порт-Артуре.
Казалось, тут и слепому должно было бы стать ясно, что происходит: целая японская колония бросает свои товары, все кровно нажитое имущество и торопится отплыть, беря с собой лишь то, что под руку попадется. Никаких выводов из этого власти Порт-Артура не сделали. Напротив, в семь вечера адмирал Алексеев угощал обедом японского консула и весело с ним шутил. А между восьмью и девятью вечера семь кораблей российской эскадры были уже затоплены или серьезно повреждены.
Власти Порт-Артура настолько уверовали, что война невозможна, что орудия, которые должны были защищать форты, находились не на валах, а в казематах. Только на следующее утро комендант крепости генерал Смирнов приказал поднять пушки на валы. Если бы одновременно с нападением на флот японцы догадались атаковать ничем не защищенные форты, то они бы заняли Порт-Артур годом раньше, и не понадобилось осады, стоившей им 20 тысяч убитых.
(Из воспоминаний Б. Л. Громбчевского)
3
-
2
-
2
-
2
-
В приемной был только дежурный флигель-адъютант, который тут же доложил обо мне. Царь встретил меня словами: «Военный министр сообщил мне, что вы специально приехали из Порт-Артура, чтобы предупредить нас о военных намерениях Японии. У меня есть время до трех часов дня. Слушаю вас».
Я подготовился заранее и начал все рассказывать по порядку. На это шло у меня около получаса. Царь слушал меня с большим интересом. Затем он произнес:
─ Вы меня не убедили. Ни на минуту не могу допустить, чтобы эти макаки осмелились объявить мне войну. Да мы их шапками закидаем.
─ Так бы и произошло, ─ сказал я, ─ если бы война началась в Центральной России. Однако боевые действия развернутся в Маньчжурии, в колонии, отстоящей на 10 тысяч километров от центра России и связанной с ней одноколейной железной дорогой. Это тонкая ниточка, которую всегда и в любом месте можно оборвать. Нужно еще помнить, что в Маньчжурии нет ничего, кроме мяса и хлеба. Каждого солдата, каждый патрон, каждую пару обуви, коробку с лекарствами, словом, все придется доставлять из метрополии той самой железной дорогой. Сосредоточить в Маньчжурии в достаточном количестве российские вооруженные силы можно будет только за год, а, возможно, и за более длительный срок. Ведь посылать подкрепления придется малыми партиями вследствие пропускной способности указанного пути сообщения. Наша вера в стремление Японии к миру привела к тому, что сейчас мы безоружны. На всю Маньчжурию у нас всего 35 тысяч солдат, тогда как японцы в течение 36 часов могут высадить на Квантунском полуострове 200 тысяч!
Царь, вероятно, задетый за живое, внезапно вскочил с кресла и, прервав меня, выкрикнул: «Вы что себе думаете? Что мой огромный тихоокеанский флот будет оставаться на месте и спокойно смотреть, как японские транспорты будут доставлять свой десант на Квантун?!»
Я с удивлением посмотрел на царя. Раздражение было явственно видно на его лице, поэтому я отреагировал быстро и спокойно:
─ Я не моряк, Ваше императорское величество, и не могу знать, как поступит командование флотом. Но я знаю японцев и глубоко убежден, что они сделают все возможное, чтобы вывести из строя российский флот. На карту будет поставлено существование их государства, и они не станут принимать во внимание какие-либо международные правила или гуманитарные соображения.
Похоже, что мой ответ еще больше разгневал царя, и он начал говорить повышенным тоном:
─ Поверьте, я весьма ценю ваши заслуги, честность и порядочность. Но при этом не могу не заметить, что длительное пребывание на Дальнем Востоке расстроило вашу нервную систему. Вы не видите того, что имеет место в действительности. Нужно вам дать возможность отдохнуть. Можете сообщить генералу Куропаткину, что я приказал предоставить вам дополнительный шестимесячный отпуск для отдыха за границей с сохранением в полном объеме вашего жалованья, которое вы получали в Порт-Артуре.
На этом он подал мне руку в знак прощанья.
(Из воспоминаний Б. Л. Громбчевского)
2
-
1
-
1