Comments by "вадим прОскурка" (@user-ui7hl6hp8k) on "Голос Америки" channel.

  1. 2
  2. Уберите медные трубы! Натяните струны стальные! А не то сломаете зубы Об широты наши смурные. Искры самых искренних песен Полетят как пепел на плесень. Вы все между ложкой и ложью, А мы все между волком и вошью. Время на другой параллели, Сквозняками рвется сквозь щели. Ледяные черные дыры — Окна параллельного мира. Через пень колоду сдавали Да окно решеткой крестили. Вы для нас подковы ковали Мы большую цену платили. Вы снимали с дерева стружку. Мы пускали корни по новой. Вы швыряли медную полушку Мимо нашей шапки терновой. А наши беды вам и не снились. Наши думы вам не икнулись. Вы б наверняка подавились. Мы же — ничего, облизнулись. Лишь печаль-тоска облаками Над седой лесною страною. Города цветут синяками Да деревни — сыпью чумною. Кругом — бездорожья траншеи. Что, к реке торопимся, братцы? Стопудовый камень на шее. Рановато, парни, купаться! Хороша студена водица, Да глубокий омут таится — Не напиться нам, не умыться, Не продрать колтун на ресницах. Вот тебе обратно тропинка И петляй в родную землянку. А крестины там иль поминки — Все одно там пьянка-гулянка. Если забредет кто нездешний — Поразится живности бедной, Нашей редкой силе сердешной Да дури нашей злой-заповедной. Выкатим кадушку капусты. Выпечем ватрушку без теста. Что, снаружи — все еще пусто? А внутри по-прежнему тесно… Вот тебе медовая брага — Ягодка-злодейка-отрава. Вот тебе, приятель, и Прага. Вот тебе, дружок, и Варшава. Вот и посмеемся простуженно, А об чем смеяться — не важно. Если по утрам очень скучно, То по вечерам очень страшно. Всемером ютимся на стуле. Всем миром — на нары-полати. Спи, дитя мое, люли-люли! Некому березу заломати. Александв Башлачёв 1960-1988 — Некому березу заломати: Стих
    2
  3. 2
  4. 2
  5. 2
  6. 2
  7. 2
  8. 1622 — приказ царя Михаила с подачи Московского патриарха Филарета сжечь в государстве все экземпляры отпечатанного в Украине "Учительного Евангелия" К. Ставровецкого 1690 — осуждение и анафема Собора РПЦ на "киевския новыя книги" П. Могилы, К. Ставровецкого, С. Полоцкого, Л. Барановича, А. Радзивиловского и других 1720 - указ Петра I о запрещении книгопечатания на украинском языке и об изъятии украинских текстов из церковных книг 1729 - приказ Петра II переписать с украинского языка на русский все указы и распоряжения 1763 - указ Екатерины II о запрете преподавания на украинском языке в Киево-Могилянской академии 1769 - запрет Синода на печать и использование украинского букваря 1775 - разрушение Запорожской Сечи и закрытие украинских школ при полковых казацких канцеляриях 1832 — реорганизация образования на Правобережной Украине на общеимперских принципах с переводом на русский язык обучения 1847 — разгром Кирилло-Мефодиевского брат ства и усиление жестокого преследования украинского языка и культуры, запрет лучших произведений Шевченко, Кулиша, Костомарова и других 1862 — закрытие бесплатных воскресных украинских школ для взрослых в подроссийской Украины 1863 — Валуевский циркуляр о запрете давать цензурное разрешение на печатание украиноязычной духовной и поулярной образоватеьной литературы: "никакого отдельного малороссийского языка не было и быть не может" 1864 — принятие Устава о начальной школе, по которому обучение должно было проводиться только на русском языке 1870 — разъяснения министра образования России Д.Толстого о том, что "конечной целью образования всех инородцев неоспоримо должно быть обрусение" 1876 - Эмский указ Александра о запрещении печатания и ввоза из-за границы любой украиноязычной литературы, а также о запрете украинских сценических представлений и печатания украинских текстов под нотами, то есть народных песен 1881 — запрет преподавания в народных школах и произнесения церковных проповедей на украинском языке 1884 — запрет Александром III украинских театральных представлений во всех малороссийских губерниях 1888 — указ Александра III о запрете употребления украинского языка в официальных учреждениях и крещения украинскими именами. 1892 — запрет переводить книги с русского языка на украинский. 1895 — запрет Главного управления по делам печати издавать украинские книжки для детей. 1911 — постановление VII-го дворянского съезда в Москве об исключительно русскоязычном образовании и недопустимости употребления других языков в школах России. 1914 — запрет отмечать 100-летний юбилей Тараса Шевченко; указ Николая II о запрете украинской прессы. 1914, 1916 — кампании русификации Западной Украины; запрет украинского слова, образования, церкви в районах оккупированных Россией. 1933 — телеграмма Сталина о прекращении "украинизации". 1938 — постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей", соответствующее постановление СНК УССР и ЦК КП(б)У. 1970 — приказ о защите диссертаций только на русском языке. 1973 — запрет отмечать юбилей произведения И. Котляревского "Энеида". 1984 — начало в УССР выплат повышенной на 15% зарплаты учителям русского языка по сравнению с учителями украинского языка. 1989 — постановление ЦК КПСС о "законодательном закреплении русского языка как общегосударственного". 1990 — принятие Верховным Советом СССР Закона о языках народов СССР, где русскому языку предоставлялся статус официального. А ведь ещё были красный террор, Голодомор и массовые репрессии.
    2
  9. 2
  10. 2
  11. 2
  12. 2
  13. 2
  14. 2
  15.  @annasnegina5726  Видеть, как зло торжествует державно, Видеть, как гибнет что свято и славно, И ничего уж не видеть затем - Лучше не видеть совсем! Слышать с младенчества те же напевы: Слышать, как плачут и старцы и девы, Как неприютно и тягостно всем, - Лучше не слышать совсем! Жаждать любви и любить беспокойно, Чтоб испытать за горячкою знойной На сердце холод и холод в крови, - Лучше не ведать любви! Знать и молитвы и слез наслажденье, Да и молиться и плакать с рожденья - Так, чтобы опыт навеки унес Сладость молитвы и слез! Каждое утро вверяться надежде, Каждую ночь сокрушаться, как прежде, И возвращаться к надежде опять - Лучше надежды не знать! Знать, что грозит нам конец неизбежный, Знать всё земное, но в бездне безбрежной Спутать конец и начало всего - Лучше не знать ничего! Мудрый лишь счастлив; он смотрит спокойно, И над его головою достойной Свыше нисходит торжественный свет... Да мудрецов таких нет! 1860 Курочкин В.
    2
  16. В нескончаемом потоке Всякой книжной чепухи Я наткнулся на «Истоки», На учебник «от Сохи». Так решили дяди эти… (Эти дяди, наверху…) Мол, полезна книжка – детям Про «Сакральную Соху». О Великой и Могучей — О Сохе, что всех сильней! (Там еще Топор до кучи, Но Соха – куда важней) Ведь всегда, во все эпохи Помогали русским – Сохи: Лес валить, тушить пожар, Отбиваться от татар, Сеять рожь, коров пасти, От врагов не огрести — Помогала нам Соха, Остальное – Чепуха! Без Сохи – повсюду плохо, Пропадаем: там и тут, И недаром словом «SOHO» Популярный клуб зовут. Всех Соха – объединяет, Без Сохи – пропал народ, Кто Соху не принимает, Тот вообще – не патриот. Глянь – шагает за сохою People с песнею лихою По проторенной тропе, Удвояя ВэВэПе. Так – веками – русском поле: Пашем, сеем, бороним, А теперь и детям в школе Популярно объясним: Чтобы все и вся узнали: За Сохой – не зря идём, Без Сохи б мы все пропали, А с Сохой – не пропадём! Посвятим Сохе – уроки, Пусть отступят лень и грусть, Чтобы дети те «Истоки» Заучили наизусть… Ну, а кто Соху ругает, Мол, не скрепа, а херня… Те – основ – не понимают! ОтСОХИте у меня… 30.11.2016 Олег Ломовой.
    2
  17. 2
  18. 2
  19. 2
  20. 2
  21. 2
  22. 2
  23. 2
  24. Болеть положено за наших но наши кто – не объяснили и поражение с победой мы стали путать с той поры когда убил один из наших не нашего совсем чужого и пристрелил его собаку а после ссильничал жену в живот ударив грязным берцем ногами расшвырял игрушки и маленького что заплакал прикладом в темя отключил прошел по комнатам дозором из ценностей одни сережки сережки с мелкой бирюзою ну да с паршивой-то овцы а для невесты полсапожки нашел в сенях да безрукавку овчинную с цветным узором на зиму матери как раз хороший парень добрый малый один из наших сделал дело встал на крыльце с улыбкой к солнцу лицом простым оборотясь на сердце у него спокойно ведь он с врагами поквитался как мать с отцом его учили и совесть у него чиста ступай сыночек бей фашистов как бил твой дед четыре года а после был убит в Берлине и вот теперь ты отомстил и за тебя болеют наши ведь ты же наш хороший парень и если вдруг тебя не наши убьют – сотрем с лица земли их города и теплотрассы поля железные дороги электростанции и школы аэродромы роддома чтоб не родились больше дети у этих выродков не наших а кто родится пусть подохнет зимой от лютых холодов а мы за каждого героя подарим каждой глупой мамке чтоб нам еще родили наших машину марки жигули. Алла Боссарт
    2
  25. 2
  26. 2
  27. Что надо, братцы, делать с мусорами, Когда их в плен живьём удастся взять? Рубить их на кусочки топорами, Тупой пилою бошки отрезать, Стрелять их, жечь, топить, давить и вешать... Мента и прокурора и судью, ГБ-шную и ФСИН-овскую нежить - Зарежь без сожаленья, как свинью! Достаточно попили нашей крови! И если в плен удастся взять живьём, - Поджечь им надо волосы и брови, А в жопу глубоко засунуть лом. Конвойный, постовой, оперативник, Любая тварь в погонах или без, - Ты точно знаешь: это - твой противник И надо разрядить в него обрез. Добраться до детишек и супругов (Немало там работает и баб), Чтоб за ноги - и головой об угол, - Вот это месть шикарная была б!.. "Камаз", набитый доверху взрывчаткой, Пусть навестит полицию с утра, - И санитар в резиновых перчатках Повесит бирки дохлым мусорам, Уже лежащим в морге штабелями. И если крематорий рядом есть - Пусть дым разносит ветер над полями, - О дохлых мусорах благую весть. Взрывать ментов, насиловать, калечить, И о других "структурах силовых" Не забывать, чтоб знала эта нечисть, Что следующим каждый стать из них Сегодня может. Чтобы мразь Россию, Как сгнивший дуб, скорее повалить, - Как корни, ей "структуры силовые" Необходимо прежде подрубить. Пускай боятся в форме даже выйти На улицу. С работы этой пусть Бегут менты - насильники, убийцы... И тихая на лицах трупов грусть. Стомахин Б.
    2
  28. 2
  29. 2
  30. 2
  31. 2
  32. Как запах горящей резины, как по' небу - тягостный дым, змеящийся крик муэдзина вползает в Женеву и Рим. Спокойно, политкорректно среди недомолвок и лжи растет частокол минаретный, фанатики точат ножи. И кровью - пока что бараньей - без лишних движений и слов кропят благородные камни былых европейских основ. Свобода агрессии зверьей растет, накаляясь как зной, и брызжет мочой в Баптистерий Флоренции золотой. Нахлынула "сила живая", плодя наркоманию, грязь, столицы в ночи поджигая, насилуя, грабя, молясь... Европа, хребтом извиваясь, пасуя и падая ниц, лишь пестует в хищнике ярость и множит "тулузских убийц". В удавке предательских правил великих народов семья. И только далекий Израиль занес наконечник копья. Спасая Европу-болото, стоит против многих один, с Иудиным Львом на воротах Израиль - страна-паладин. И этому воину в спину уж многие годы подряд, как урки, "друзья Палестины" заточку всадить норовят. Не скрою, внушает волненье страна, где девчонка-солдат спешит на шаббат в увольненье, неся за спиной автомат. Без страха прослыть сионистом, себе указую: смотри! Там битвы решающей выступ, там Запад на кромке зари... Алексей Широпаев 2012
    2
  33. Историческая уродина, Заскорузлая да посконная, Кисло-горькая ты смородина, От которой вся жизнь - оскомина! Мутно-грязная, душно-зяблая, Безнадежная, бездорожная, Расползалась квашнею дряблою, Отравляла гордыней ложною. На свободных всегда озлоблена, Язвы выпячены, не лечены... Сколько жизней тобой угроблено! Сколько душ тобой искалечено! Родовое мое проклятие, Не дождешься за эти шалости Ты не то что любви-симпатии, А и самой брезгливой жалости. Что любить здесь? На что надеяться? Тошнотворная да кровавая, Ты не мать и не красна девица, Ты - чудовище многоглавое. Сверху головы нагло скалятся, Снизу - рабски привыкли кланяться. Верх - срубить бы да не печалиться, Но ведь низ - все равно останется! Не изменится, не исправится, Новый верх из него проклюнется, И вчерашнему быдлу здравица Умиленной слюною сплюнется. Вновь, пустыми глазами лупая, Зверь спасителем пообедает... Нет, спасать тебя - дело глупое, От тебя спасать - вот что следует! Все последние шансы - пройдены. Хватит этой больной романтики. Я смываю ошметки родины В бирюзовой воде Атлантики. август 2010 Ю.Нестеренко
    2
  34. Генерал! Наши карты -- дерьмо. Я пас. Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге. И Экватор шире, чем ваш лампас. Потому что фронт, генерал, на Юге. На таком расстояньи любой приказ превращается рацией в буги-вуги. Генерал! Ералаш перерос в бардак. Бездорожье не даст подвести резервы и сменить белье: простыня -- наждак; это, знаете, действует мне на нервы. Никогда до сих пор, полагаю, так не был загажен алтарь Минервы. Генерал! Мы так долго сидим в грязи, что король червей загодя ликует, и кукушка безмолвствует. Упаси, впрочем, нас услыхать, как она кукует. Я считаю, надо сказать мерси, что противник не атакует. Наши пушки уткнулись стволами вниз, ядра размякли. Одни горнисты, трубы свои извлекая из чехлов, как заядлые онанисты, драют их сутками так, что вдруг те исторгают звук. Офицеры бродят, презрев устав, в галифе и кителях разной масти. Рядовые в кустах на сухих местах предаются друг с другом постыдной страсти, и краснеет, спуская пунцовый стяг, наш сержант-холостяк. _ Генерал! Я сражался всегда, везде, как бы ни были шансы малы и шатки. Я не нуждался в другой звезде, кроме той, что у вас на шапке. Но теперь я как в сказке о том гвозде: вбитом в стену, лишенном шляпки. Генерал! К сожалению, жизнь -- одна. Чтоб не искать доказательств вящих, нам придется испить до дна чашу свою в этих скромных чащах: жизнь, вероятно, не так длинна, чтоб откладывать худшее в долгий ящик. Генерал! Только душам нужны тела. Души ж, известно, чужды злорадства, и сюда нас, думаю, завела не стратегия даже, но жажда братства: лучше в чужие встревать дела, коли в своих нам не разобраться. Генерал! И теперь у меня -- мандраж. Не пойму, отчего: от стыда ль, от страха ль? От нехватки дам? Или просто -- блажь? Не помогает ни врач, ни знахарь. Оттого, наверно, что повар ваш не разбирает, где соль, где сахар. Генерал! Я боюсь, мы зашли в тупик. Это -- месть пространства косой сажени. Наши пики ржавеют. Наличье пик -- это еще не залог мишени. И не двинется тень наша дальше нас даже в закатный час. _ Генерал! Вы знаете, я не трус. Выньте досье, наведите справки. К пуле я безразличен. Плюс я не боюсь ни врага, ни ставки. Пусть мне прилепят бубновый туз между лопаток -- прошу отставки! Я не хочу умирать из-за двух или трех королей, которых я вообще не видал в глаза (дело не в шорах, но в пыльных шторах). Впрочем, и жить за них тоже мне неохота. Вдвойне. Генерал! Мне все надоело. Мне скучен крестовый поход. Мне скучен вид застывших в моем окне гор, перелесков, речных излучин. Плохо, ежели мир вовне изучен тем, кто внутри измучен. Генерал! Я не думаю, что ряды ваши покинув, я их ослаблю. В этом не будет большой беды: я не солист, но я чужд ансамблю. Вынув мундштук из своей дуды, жгу свой мундир и ломаю саблю. _ Птиц не видать, но они слышны. Снайпер, томясь от духовной жажды, то ли приказ, то ль письмо жены, сидя на ветке, читает дважды, и берет от скуки художник наш пушку на карандаш. Генерал! Только Время оценит вас, ваши Канны, флеши, каре, когорты. В академиях будут впадать в экстаз; ваши баталии и натюрморты. → 1968г. И. Бродский - Письмо генералу Z
    2
  35. 2
  36. Много песен слыхал я в родной стороне; В них про радость, про горе мне пели, Но из песен одна в память врезалась мне — Это песня рабочей артели. Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая сама пойдет! Подернем, подернем, Да ухнем! И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям Эта песня идет по наследству. И как только работать нам станет невмочь, Мы — к дубине, как к верному средству. Я слыхал эту песнь, ее пела артель, Поднимая бревно на стропила. Вдруг бревно сорвалось, и умолкла артель — Двух здоровых парней придавило, Тянем с лесом судно, иль железо куем, Иль в Сибири руду добываем, С мукой, с болью в груди одну песню поем, Про дубину мы в ней вспоминаем. И на Волге-реке, утопая в песке, Мы ломаем и ноги, и спину, Надрываем там грудь и, чтоб легче тянуть Мы поем про родную дубину. Но настанет пора, и проснется народ, Разогнет он могучую спину, И на бар и царя, на попов и господ Он отыщет покрепче дубину. 1865 Дубинушка Леонид Трефолев
    2
  37. 2
  38. 2
  39. 2
  40. 2
  41. 2
  42. 2
  43. 2
  44. 2
  45. 2
  46. 2
  47. 2
  48. Болеть положено за наших но наши кто – не объяснили и поражение с победой мы стали путать с той поры когда убил один из наших не нашего совсем чужого и пристрелил его собаку а после ссильничал жену в живот ударив грязным берцем ногами расшвырял игрушки и маленького что заплакал прикладом в темя отключил прошел по комнатам дозором из ценностей одни сережки сережки с мелкой бирюзою ну да с паршивой-то овцы а для невесты полсапожки нашел в сенях да безрукавку овчинную с цветным узором на зиму матери как раз хороший парень добрый малый один из наших сделал дело встал на крыльце с улыбкой к солнцу лицом простым оборотясь на сердце у него спокойно ведь он с врагами поквитался как мать с отцом его учили и совесть у него чиста ступай сыночек бей фашистов как бил твой дед четыре года а после был убит в Берлине и вот теперь ты отомстил и за тебя болеют наши ведь ты же наш хороший парень и если вдруг тебя не наши убьют – сотрем с лица земли их города и теплотрассы поля железные дороги электростанции и школы аэродромы роддома чтоб не родились больше дети у этих выродков не наших а кто родится пусть подохнет зимой от лютых холодов а мы за каждого героя подарим каждой глупой мамке чтоб нам еще родили наших машину марки жигули. Алла Боссарт
    2
  49. 2
  50. 2