Comments by "вадим прОскурка" (@user-ui7hl6hp8k) on "Савромат (Total War и история)"
channel.
-
101
-
96
-
90
-
74
-
71
-
68
-
68
-
66
-
Вечер тих. Ни огня, ни звука,
Ни случайных прохожих нет...
Возле старого глобуса, с внуком
Примостился задумчивый дед.
- Здесь когда-то звучал Россини…
Здесь любили попить вина…
А вот здесь вот была Россия.
Это, внучек, такая страна.
В той России ходили в ногу,
Пели хором, гуляли всласть,
Неумело молились богу,
Безответно любили власть.
Правил этой страною дядя,
Обожавший других пугнуть.
Как-то он заявил: «Не глядя,
Я могу этот мир нагнуть».
«Для чего?» - у него спросили.
И ответил он в тот же миг:
«Если в мире не будет России –
Нафиг нужен мне этот мир!
Есть такая у нас ракета -
Запущу и наступит мрак!..»
- То есть – он #банулся, деда?
- Можно, внучек, сказать и так...
Был не нужен совсем провидец,
Чтоб понять, что поплыл милок.
Но в России тогдашней правитель
Быть неправым никак не мог…
Дед умолк, оглядел воронку,
Поддержал огонь костерка…
И отставил глобус в сторонку.
И накрыл плавником внучка.
© Сергей Плотов. «…А зачем нам такой мир, если там не будет России?»
65
-
61
-
Я всю жизнь отдаю для великой борьбы,
Для борьбы против мрака, насилья и тьмы.
Но увы! Окружают меня лишь рабы.
Недоступные светлым идеям умы.
Они или холодной насмешкой своей,
Или трусостью рабской смущают меня,
И живу я во мраке не видя лучей
Благодатного, ясного, светлого дня.
Но меня не смутить, я пробьюся вперед
От насилья и мрака к святому добру,
И, завидев светила свободы восход,
Я спокоен умру.
1903 Николай Гумилев
55
-
54
-
54
-
53
-
В 1646-м году запорожцы под руководством Сирка и Хмельницкого, стоящие во главе войска более чем в 2 500 сабель, взяли неприступную крепость Дюнкерк, которую принц Конде (вместе с Д'Артаньяном) безуспешно штурмовали 5 лет.
Когда же они пришли к Мазарини (серый кардинал короля Людовика) получить деньги за проделанное дело, Мазарини (знанный скряга) заявил, что французы, мол, воюют за честь и славу, а казаки за деньги. На что получил от Сирко ответ: КАЖДЫЙ Сражается за то, чего ему не хватает)))
Блестящий ответ, блестящий полководец!
53
-
47
-
44
-
Культурный зверь на двух ногах –
Я утверждаю – жаждет крови:
Ему в войне открыты нови
Разбогатиться на скорбях…
Убив, ограбить мертвеца –
Пленяющая ум возможность…
Итак, да здравствует безбожность
И беззастенчивость лица!
Растлить девицу на войне –
Не преступленье, а геройство.
Так зверь, войны постигший свойство,
Не просто зверь, а зверь вдвойне.
В слюнявой жажде грабежа,
От нетерпения дрожа,
Двуногий зверь стремится в битву…
Прими, о Бог, мою молитву,
Святую скорбь мою пойми:
Не называй зверей людьми!..
1923 Игорь Северянин. ЖАЖДУЩИЕ ВОЙН
41
-
Ах, какая была держава!
Ах, какие в ней люди были!
Как торжественно-величаво
Звуки гимна над миром плыли!
Ах, как были открыты лица,
Как наполнены светом взгляды!
Как красива была столица!
Как величественны парады!
Проходя триумфальным маршем,
Безупречно красивым строем,
Молодежь присягала старшим,
Закаленным в боях героям -
Не деляги и прохиндеи
Попадали у нас в кумиры...
Ибо в людях жила - идея!
Жажда быть в авангарде мира!
Что же было такого злого
В том, что мы понимали твердо,
Что "товарищ" - не просто слово,
И звучит это слово гордо?
В том, что были одним народом,
Крепко спаянным общей верой,
Что достоинства - не доходом,
А иной измеряли мерой?
В том, что пошлости на потребу
Не топили в грязи искусство?
Что мальчишек манило небо?
Что у девушек были чувства?
Ах, насколько все нынче гаже,
Хуже, ниже и даже реже:
Пусть мелодия гимна - та же,
Но порыв и идея - где же?
И всего нестерпимей горе
В невозможности примирений
Не с утратою территорий,
Но с потерею поколений!
Как ни пыжатся эти рожи,
Разве место при них надежде?
Ах, как все это непохоже
На страну, что мы знали прежде!
Что была молода, крылата,
Силы множила год за годом,
Где народ уважал солдата
И гордился солдат народом.
Ту, где светлыми были дали,
Ту, где были чисты просторы...
А какое кино снимали
Наши лучшие режиссеры!
А какие звенели песни!
Как от них расправлялись плечи!
Как под них мы шагали вместе
Ранним утром заре навстречу!
Эти песни - о главном в жизни:
О свободе, мечте, полете,
О любви к дорогой отчизне,
О труде, что всегда в почете,
И о девушках, что цветами
Расцветают под солнцем мая,
И о ждущей нас дома маме,
И о с детства знакомом крае,
И о чести, и об отваге,
И о верном, надежном друге...
И алели над нами флаги
С черной свастикой в белом круге. Ю. Нестеренко2008
Это марш Третьего Рейха,30х годов. Примечание для людей невежественных, которые вместо того, чтобы ликвидировать пробелы в своих знаниях, кидаются обвинять автора в ошибках и подтасовках: да, мелодия гимна ФРГ та же, что и у Третьего Райха (это тот же "Deutschland, Deutschland über alles", только без первых двух куплетов), и да, обращение "товарищ" использовалось и было популярным в нацистской Германии, причем даже в двух вариантах - Genosse в NSDAP и Kamerad в других кругах, особенно в армии.
PPPS Примечание для идиотов: данное стихотворение является антисоветским, а не пронацистским.
39
-
Вечер тих. Ни огня, ни звука,
Ни случайных прохожих нет...
Возле старого глобуса, с внуком
Примостился задумчивый дед.
- Здесь когда-то звучал Россини…
Здесь любили попить вина…
А вот здесь вот была Россия.
Это, внучек, такая страна.
В той России ходили в ногу,
Пели хором, гуляли всласть,
Неумело молились богу,
Безответно любили власть.
Правил этой страною дядя,
Обожавший других пугнуть.
Как-то он заявил: «Не глядя,
Я могу этот мир нагнуть».
«Для чего?» - у него спросили.
И ответил он в тот же миг:
«Если в мире не будет России –
Нафиг нужен мне этот мир!
Есть такая у нас ракета -
Запущу и наступит мрак!..»
- То есть – он #банулся, деда?
- Можно, внучек, сказать и так...
Был не нужен совсем провидец,
Чтоб понять, что поплыл милок.
Но в России тогдашней правитель
Быть неправым никак не мог…
Дед умолк, оглядел воронку,
Поддержал огонь костерка…
И отставил глобус в сторонку.
И накрыл плавником внучка.
© Сергей Плотов. «…А зачем нам такой мир, если там не будет России?»
38
-
Говорил же Заратустра,
Заходя издалека:
"Никаких хороших русских.
Только красное ЧК!"
Завещал В.И. вам Ленин
Сегрегацию. И вмиг,
Зерна отделив от плевел,
А хороших от плохих,
Самый главный сегрегатор,
Инквизитор и палач
Возвещает: "Больше ада!
Тише Танечка, не плачь!"
Нам приходит установка,
Носят списки из ЧК.
Это что за остановка,
Где не плачет Та-неч-Ка?
Где одергивает платье,
Выходя из тан-чи-ка.
Вот такое "She’s In Parties"
На балу у маньячка!
Русский мир. ГУЛАГ. Катарсис —
От звонка и до звонка.
Дойчланд, Дойчланд, юбер аллес,
Наша психика крепка!
Всеволод Емелин
37
-
36
-
36
-
Хотят ли русские войны?
Не спрашивай у тишины,
Не спрашивай у тех солдат,
В мемориалах, что лежат.
Спроси у цинковых гробов,
В которых молодых сынов
С земель соседских привозили
Старухам, чтоб те слезы лили.
Спроси у бравых тех ребят,
В Кремле которые сидят,
К погонам звезды пришивая,
Дубиной «мирною» махая.
Спроси у Польши и Литвы:
Им о России снятся сны?
У пражской ты спроси весны:
Хотят ли русские войны?
Спроси у венгров, как когда-то
На танках русские солдаты,
По Будапешту рассекали,
Вугорцев к миру «приучали».
Тебе ответит старый финн,
Проживший много — до седин,
Как «мирно» русские войска
Рвались сквозь зиму и снега.
Спроси, что Украине братской,
Заверенной в любви славянской,
Из цепких рук большого брата,
Зачем защит искать у НАТО?
Спроси всех западных славян,
Как миру их учил Иван…
Миролюбив солдат Иван
Бомбил Кабул, Афганистан.
В их кишлаки и города
Не мир пришел — пришла беда.
Спроси у вдов, детей Чечни,
Хотят ли русские войны?
Кто такой русский «миротворец»,
Тебе ответит всякий горец.
Грузин, улыбчивый всегда,
Сквозь слезы просто промолчит.
От миролюбия соседа
Сейчас его земля горит.
Хотят ли русские войны?
И от Китая до Литвы
Найдется ль хоть один сосед,
Который твердо скажет,- «НЕТ!»?Кирилл Лещенко
35
-
Говорили громогласно
О прогрессе, чтили век…
Вдалеке в рубахе красной
Показался человек.
Говорили, что напрасно
Чтим попов и благодать…
А тем временем у Красного
Чёрну бороду видать.
Говорили о науке
И про земский про собор…
А у Красного на брюхе –
Полумесяцем топор.
И пока вот говорили
Доктора и писаря –
Вышел, горбясь, как горилла,
Кумачёвый, как заря.
Пахнет порохом и луком.
Оглядел колонный зал –
Правых, левых, всех потюкал,
Разбираться он не стал.
И завыли прогрессисты,
Доктора и писаря:
«Не хотим научных истин!
Дайте веру и царя!
Всё, что крыли мы ху*ми,
Нынче видится во сне.
Наяву – топор гуляет,
Кровью брызжет нам в пенсне».
(1987) (c) Алексей Широпаев наука
34
-
34
-
34
-
34
-
31
-
И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
9 мая 2002.Ю. Нестеренко.
31
-
У людей большое несходство и различие в образе войны, как и в других делах.
Ибо м*сковит, как только ударится в бегство, то уже не помышляет о другом
средстве к спасению, кроме того, который бегство может ему доставить;
когда враг догонит его или схватит, — он уже не защищается и не просит пощады.
Татарин же, сброшенный с лошади, оставшись без всякого оружия,
даже тяжело раненный обыкновенно защищается до последнего
издыхания руками, ногами, зубами и чем только может.
Турок, видя себя лишённым всякой помощи и надежды спастись,
бросает оружие, умоляет о помиловании, складывает руки для
вязанья и протягивает их победителю, надеясь сохранить жизнь своим пленом.
Rerum Moscoviticarum Commentarii.
— Перевод опубл.: 1556 Сигизмунд фон Герберштейн Записки о М*сковии.
30
-
29
-
29
-
Я обречен писать на языке,
Который - я надеюсь! - станет мертвым,
Фактически трудясь, чтоб сделать стертым
Принадлежащее моей руке.
Хотя, конечно, и латынь мертва,
И древнегреческий сошел со сцены,
Но и поныне для культуры ценны
Античных сочинителей слова.
Да и живой английский наших дней
Столь изменился со времен Шекспира,
Что в переводе бардовская лира
Оригинала сделалась ясней.
Но вклад других народов и племен
Не только злом, войной и рабством ценен,
И оттого язык их не презренен,
А русский - русский будет заклеймен.
Пусть так. Хотя и можно говорить:
“Язык не виноват, он - только форма!” -
Важнее зло лишить любого корма!
Но и творец не может не творить.
Причем творить не лишь как диверсант,
Что бьет врага в тылу его культуры,
Но и вообще вне всякой конъюнктуры,
Как требуют натура и талант.
Писать я буду, в этом - суть моя.
Но и забвеньем всех моих усилий
За то, чтоб больше не было России,
Готов платить без колебаний я!
2023 Ю. Нестеренко
29
-
…А знаешь край, где хижины убоги,
Где голод шлет людей на тяжкий грех,
Где вечно скорбь, где лица вечно строги,
Где отзвучал давно здоровый смех,
И где ни школ, ни доктора, ни книги,
Но где – вино, убийство и… вериги?..
1907 Игорь Северянин.
Ты знаешь край, где все обильем дышит,
Где реки льются чище серебра,
Где ветерок степной ковыль колышет,
В вишневых рощах тонут хутора,
Среди садов деревья гнутся долу
И до земли висит их плод тяжелый?
Шумя, тростник над озером трепещет,
И чист, и тих, и ясен свод небес,
Косарь поет, коса звенит и блещет,
Вдоль берега стоит кудрявый лес,
И к облакам, клубяся над водою,
Бежит дымок синеющей струею?
Туда, туда всем сердцем я стремлюся,
Туда, где сердцу было так легко,
Где из цветов венок плетет Маруся,
О старине поет слепой Грицко,
И парубки, кружась на пожне гладкой,
Взрывают пыль веселою присядкой!
Ты знаешь край, где нивы золотые
Испещрены лазурью васильков,
Среди степей курган времен Батыя,
Вдали стада пасущихся волов,
Обозов скрып, ковры цветущей гречи
И вы, чубы - остатки славной Сечи?
Ты знаешь край, где утром в воскресенье,
Когда росой подсолнечник блестит,
Так звонко льется жаворонка пенье,
Стада блеят, а колокол гудит,
И в божий храм, увенчаны цветами,
Идут казачки пестрыми толпами?
Ты помнишь ночь над спящею Украйной,
Когда седой вставал с болота пар,
Одет был мир и сумраком и тайной,
Блистал над степью искрами стожар,
И мнилось нам: через туман прозрачный
Несутся вновь Палей и Сагайдачный?
Ты знаешь край, где с Русью бились ляхи,
Где столько тел лежало средь полей?
Ты знаешь край, где некогда у плахи
Мазепу клял упрямый Кочубей
И много где пролито крови славной
В честь древних прав и веры православной?
Ты знаешь край, где Сейм печально воды
Меж берегов осиротелых льет,
Над ним дворца разрушенные своды,
Густой травой давно заросший вход,
Над дверью щит с гетманской булавою?..
Туда, туда стремлюся я душою!
1840-е годы/ Алексей Толстой -
29
-
........ ты молись О всех в казематах сгноенных,
О солдатах, в полках засеченных,
О повешенных ты помолись.
Прямо дороженька, насыпи узкие,
Столбики, речки, мосты,
А по бокам-то все косточки русские.
Сколько их, Ванечка, знаешь ли ты?
Николай Некрасов 1855 год
28
-
Мы как древний, волшебный народ,
Что сливается с камнем и мхами...
Там, левее, еще один дот.
Справа веет залива дыханье.
Поднимаются снова на нас
Превращенные в темную сволочь,
Чтоб полечь на искрящийся наст
Под раскатистой дробью веселой.
Кто виновен, что мясом легли
Эти массы в шинелях линялых?
Чья-то воля их в спину из мглы
Как багровый пентакль, погоняла.
А за нами – лесная махра,
Зимний воздух волшебнее сомы,
Там свобода, земля, хутора,
Там в озерах и елях Суоми.
Огневеет от гнева в глазах.
Индевеют стволы от мороза.
На озерных лесных берегах
Не бывать лагерям и колхозам.
Перекрестный огонь по врагам
Исторгают подземные глуби.
Суматошных совков пополам
Пулеметная очередь рубит.
А зачем этот красный полез,
Нам неся большевистское счастье?
Это рвет их разгневанный лес,
Это лед их кромсает на части.
Это смерть. Не ушел ни один
От огня беспощадного дота.
Снег срывается с хвойных вершин.
Припорошена мертвая рота.
Вот он, рядом – холодный комок,
А в глазах – безразличие стали.
Я не звал тебя в гости, совок.
Я не звал. Остальное – детали.
А.Широпаев СУОМИ
27
-
26
-
Государь наш батюшка,
Царь российский белый!
К тебе прибегаем
С просьбою несмелой
О своих нуждишках
И о многом прочем...
Доля наша горькая
Да житье бедовое:
Хлеба нет ни крошечки,
Жрем кору сосновую;
Скота много пало,
Земли больно мало,
А оброков много.
Все твои чиновники
Да начальство разное
Нам чинят стеснения
Больно безобразные.
Животишки бедные...
Да деньжонки медные
Дочиста обобраны.
Время ныне мирное,
Тишина, отменная,
Надо бы повинности
Облегчить военные,
Ведь солдаты лишние -
Чистый нам изъян!
Белый царь, российскому
Бедному народу
Дай ты настоящую,
С землею, свободу.
Заживет крестьянство
Вольно, тихо, мирно...
Если б на последнюю
Просьбу ты склонился,
Если б ты с народом
Властью поделился -
То-то бы веселие
Было на Руси!
Царь:
Натко-сь! Выкуси! 1873 С.С.Синегуб
26
-
26
-
26
-
25
-
25
-
25
-
25
-
Ой, ребята, плохо дело!
Наша барка на мель села -
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет!
Белый царь наш - кормщик пьяный,
Он завел нас на мель прямо.
Ой, дубинушка... и т. д.
Шли теченью мы навстречу -
Понатерли лямкой плечи.
Ой, дубинушка... и т. д.
Жгло нас солнцем полуденным,
Секло дождичком студеным.
Ой, дубинушка... и т. д.
Ой, сидела барка грузно,
И вести было натужно!
Ой, дубинушка... и т. д.
Господа на ней сидели,
Веселились, песни пели.
Ой, дубинушка... и т. д.
Силы нашей не жалели,
Всё скорей велели.
Ой, дубинушка... и т. д.
Они били нас дубиной,
А кормили нас мякиной.
Ой, дубинушка... и т. д.
Нашей баркой заправляли,
Нам же пикнуть не давали.
Ой, дубинушка... и т. д.
От такого управленья
Стала барка без движенья.
Ой, дубинушка... и т. д.
Из-за глупости дворянской
Не стоять барке крестьянской.
Ой, дубинушка... и т. д.
Чтоб придать ей снова ходу -
Покидаем бар мы в воду!
Ой, дубинушка... и т. д.
Чтобы барка шла вернее -
Надо лоцмана в три шеи!
Ой, дубинушка... и т. д.
И тогда охотно, смело
Снова примемся за дело!
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет!
<1873> Д. А. Клеменц ДУБИНУШКА
25
-
Виростай, мій сину, будь міцний, як криця.
Виростеш, - скажу я, - де лежить рушниця,
Де лежать набої, де лежить граната.
Не сумуй же, сину, що немає тата.
Щоб не знав спокою окупант-чужинець,
Щоб боявся навіть слова "українець"
Олександр Олесь (1918)
25
-
24
-
24
-
24