Comments by "вадим прОскурка" (@user-ui7hl6hp8k) on "Прямой"
channel.
-
6
-
Умирає, гасне Київ,
Сонце нашої землі,
Не пливуть уже до його
Ні човни, ні кораблі.
Не пливуть Дніпром у море
І товарів не везуть:
Люди половців бояться, —
Ограбують ще й уб’ють.
Не кипить вже вир торговий,
Не лунають голоси,
І кияни подаються
В дикі пущі і ліси.
І князі в невпинних сварах
Підупали, знемоглись,
І стежки до їх скарбниці
Не чорніють, як колись.
А із півночі, із сходу
Йдуть нові все вороги…
Умирає, гасне Київ…
Тихо, пусто навкруги.
1908 Олександр ОЛЕСЬ Половці зелені
6
-
6
-
Жил да был мужик Иван
- козу имел он и баян,
содержал и скот домашний
- двадцать вшей и таракан.
Пару ношенных портов
семь с половиною зубов,
да бутылку простокваши,
чтоб с похмелюги был здоров.
Эти самые порты
заносил до черноты
- срал в них пару раз по пьянке,
не успев найти кусты.
А поскольку наш амбал
сроду в бане не бывал,
то смердел истошно Ванька
- слышно было за квартал!
Как-то в солнечный денёк
стеклотару он волок
- сдать приёмщику "пушнину"
чтоб опохмелиться чуток.
Видит - ни хрена себе!
- в пинжаке и канотье
представительный мужчина
идёт навстречу по шоссе.
Но буржуйской шляпы злей
штаны, что облака белей!
Вот же ж экая скотина
- чай у нас не юбилей?!
Мы тут в грязи и говне,
так сказать - живём на дне,
а этот злыдень ходит чинно
в своих белых галифе!
Так он Ваньку разозлил,
что тот чинарик проглотил,
- Отомщу! - решил Ванятка.
- Покажу ужо, дебил!
Рядом с ним продолжил путь,
норовя поближе льнуть
- чтоб от ванькиного смрада
гаду век не продохнуть!
Он и рядышком пройдёт,
и сзади суку обойдёт,
и подышит перегаром,
и, приблизившись, бзданёт.
Тот в ответ лопочет: - Сэр!
Айм приехал в СССР,
айм турист американо,
"золотой кольцо" смотрель!
А зовусь я - Дональд Кук.
Ви мне внушаете испуг,
сожалею - ай эм сорри,
но ви пахнете, мой друг!
Я даже не предполагаль,
чтобы кто-то так воняль
и при этом был не мёртвый,
а вполне живой нахал!
- Ну а Ванька только рад
- пуще вони подпускат,
из портов какашки тащит
- мажет ворогу на зад.
На штаны и на пинжак
намазал гадине каках
- дескать - знай, паскуда, наших!
Мы в России тока так!
Тот, как это увидал,
- стрекача от Ваньки дал.
- что-то около рекорда
стометровку пробежал.
Так обычный гражданин
патриотизм свой проявил
- показал буржуйской морде
свой великорусский пыл!
Вот каков российский дух!
- Пиндостанских нежных шлюх
от него в дугу корёжит
и вселяет в них испуг!
Только суньтесь в гости к нам
- мы говном, да по мордам
хорошенечко повозим
нашей Родины врагам!Б.Тюменцев
6
-
6
-
6
-
5
-
5
-
5
-
5
-
5
-
5
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
9 мая 2002.Ю. Нестеренко.
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
Можна вірить другові чи милій,
Марить на яву чи уві сні,
Білизну червневих ніжних лілій
Заплітать букетами в пісні.
Можна жить, а можна існувати,
Можна думать - можна повторять.
Та не можуть душу зігрівати,
Ті, що не палають, не горять.
Люди всі по-своєму уперті:
Народившись омирає кожна,
А живуть століття після смерті
Ті, що роблять те, чого не можна. 18.I.1957 Василь СИМОНЕНКО (вбитий міліціянтами у 1963му.).
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2