Comments by "вадим прОскурка" (@user-ui7hl6hp8k) on "Савромат (Total War и история)"
channel.
-
2
-
Иван IV-й, Чингизид,
Был ни литвин, ни рус, ни ж*д.
Рулил Улус ещё прадéд
Ивашкин – хан Улý-Мохмéд.
За ним Якуб (что Ваня III)
И III-й Вася – упыри,
IV-й ж Вань их превозшел,
Коле засел Улусный Стол.
Сей молодец, Московский Вань,
Снёс вщень Казань и Астрахáнь,
Великий Новгород сгнобил,
Кто вспомнит, скольких он убил?..
С тех пор от Волги до Свири
Все знали: мсквины – упыри!
Мурзы, бояре, гапота
Все знали: мрази, сто из ста!
Он не был царь, тот князь Иван,
Ярлык ему дал Крымский хан:
Не приведи нам знать, Иисус,
Что был Иван гиреев туз,
Тот туз, что носят в рукаве, –
Ордынский выхрест на Москве,
Что хоть звалася «Третий Рым»,
За данью дань возила в Крым.
Султан Османский дал наказ:
Идти в Ливонию – не сказ,
Он раны многия нанес
Европе – тоже не вопрос.
Баторий Стефан, польский кроль,
Все ж причинил ужасну боль
Московским псам и стой поры
Ивана вывел из игры.
А Ваня? Ваня – Чингизид! –
Поди от страху не засьцыт! –
Он сыну посох в ухо – хлоп! –
Жену забил живую в гроб,
Повсед опричников заслал,
Гнобил, рубил, трощил, сжигал…
Больной величием ордын,
Московских блат монгольский сын…
Но ни Гиреи, ни султан
Не чтили боле Москвостан,
В церквах попы пред аналой
Казали кукиш под полой,
И м*скали, простясь с умом,
Пред Кремль везли бонды с дерьмом…
И вспух Иван, и стал смердеть
И яко смерд он принял смерть.
С тех пор стекло немало лет,
Прошли свой университет
Европа, Штаты, даже: ай! –
Не сглазить! – новым стал Китай,
Ну, пущь не стал, жадает стать,
И, кстати, что ж ему терять?..
Лишь на М*сковии темно –
Там разум спит и Міра дно.Valery Bor
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
2
-
Товарищ Сталин!
Слышишь ли ты нас?
Заламывают руки,
Бьют на следствии.
О том, что невиновных
Топчут в грязь,
Докладывают вам
На съездах и на сессиях?
Товарищ Сталин!
Камни говорят
И плачут, видя
Наше замерзание.
Вы сами были в ссылках,
Но навряд
Вас угнетало
Так самодержавие.
Товарищ Сталин.
Заходи в барак,
Окинь суровым взглядом
Нары длинные.
Тебе доложат,
Что я подлый враг,
Но ты взгляни
В глаза мои невинные.
Я — весь Россия!
Весь, как сноп, дымлюсь,
Зияю телом,
Грубым и задубленным.
Но я еще когда-нибудь явлюсь.
Чтобы сказать
От имени загубленных.
Ты прячешься,
Ты трусишь,
Ты нейдешь,
И без тебя бегут в Сибирь
Составы скорые.
Так, значит, ты, Верховный,
Тоже ложь,
А ложь подсудна,
Ей судья — история!
Лагерь Орлова-Розово Кемеровской области. 1944 Виктор Боков ПИСЬМО СТАЛИНУ ИЗ ЛАГЕРЯ
2
-
Друзья, ура единство!
Сплотим святую Русь!
Различий, как бесчинства,
Народных я боюсь.
Катков сказал, что, дискать,
Терпеть их — это грех!
Их надо тискать, тискать
В московский облик всех!
Ядро у нас — славяне;
Но есть и вотяки,
Башкирцы, и армяне,
И даже калмыки;
Есть также и грузины
(Конвоя цвет и честь!),
И латыши, и финны,
И шведы также есть;
Недавно и ташкентцы
Живут у нас в плену.
Признаться ль? Есть и немцы
Но это: entre nous!*...
1869 Алексей Толстой -
2
-
2
-
2
-
2
-
По солнечной долине
За метром - метр
Ползут по Украине
Колонны с буквой "Z"
Воюем, россиянцы,
не спим ночей,
а дома дагестанцы
вафляют дочерей,
А дома старой матери
вломил ОМОН,
А дома гастарбайтеры
брюхатят наших жён,
Ползём, бухие чмошники
С мозгами налегке
За золотые ёршики
Дворца в Геленджике.
Дал нам приказ "Сражайся!"
оленевод Шойгу,
А между тем китайцы
Спилили всю тайгу,
Судьба моя известна
- на чернозём!
А рубль несётся в бездну,
Но мы ползём.
Бардак и дедовщина,
И Путин - гад,
Нас лупит Украина
И в лоб и в зад
Неласкова чужбина,
Тяжёл бронежилет,
Зароет Украина
Колонны с буквой "Z"... Валік Рашєнтрах.
2
-
2
-
Вход в метро с готической литерой,
Как мне нравится всё московское!
Я стою на площади Гитлера,
(Это – бывшая Маяковская)
А ко мне, как шарик от дилера
По рулетке весело пущенный
Ты бежишь от площади Шиллера
(Это – бывшая площадь Пушкина)
Мы сначала пойдём обедать,
Там где был «Пекин», в «Лузитанию»,
А потом махнём в Парк Победы
(Там, где памятник Мать-Германии)
Мы с тобой не виделись долго
Этот день для тебя – награда,
Для простой девчоночки с Волги,
Из далёкого Гиммлерграда
От вина и любви хмелея,
Мы припомним жаркие ночи
Вспомним Адлер и Шварце Зее
Зотчиштадт (ну, который Сочи)
А потом загрустит красавица:
Слышал новости? Просто мрак!
Почему-то тебе не нравится,
Что на Штаты напал Ирак,
Что в саудовском небе чистом
Самолёты в дома влетают,
Что еврейские террористы
Дискотеки опять взрывают
Объяснить я тебе попробую,
Что история – дело тонкое,
Что сейчас бы этой дорогою
Мог бы русский гулять с девчонкой,
Если бы тогда, в сорок первом
Там, где памятник мы видали,
У танкистов бы сдали нервы,
И они бы Москву не взяли!
Здесь Тверская тогда была бы,
Снег по пояс, следы салазок,
Мужики в зипунах и бабы…
Ты прошепчешь: не надо сказок!
Орлуша.
2
-
2
-
2
-
1
-
1
-
1
-
1
-
1
-
1
-
Культурный зверь на двух ногах –
Я утверждаю – жаждет крови:
Ему в войне открыты нови
Разбогатиться на скорбях…
Убив, ограбить мертвеца –
Пленяющая ум возможность…
Итак, да здравствует безбожность
И беззастенчивость лица!
Растлить девицу на войне –
Не преступленье, а геройство.
Так зверь, войны постигший свойство,
Не просто зверь, а зверь вдвойне.
В слюнявой жажде грабежа,
От нетерпения дрожа,
Двуногий зверь стремится в битву…
Прими, о Бог, мою молитву,
Святую скорбь мою пойми:
Не называй зверей людьми!..
1923 Игорь Северянин. ЖАЖДУЩИЕ ВОЙН
1
-
1
-
Ты катись, голубушка,По пригорку вниз,
До отметки, любушка,В двадцать единиц...
И замри там бедная На недельки три,
Как полушка медная, - Только не дури.
И Орда Огромная Треснет, как орех,
Кровью бурой, тёмною Промокнёт свой грех,
По колени глиняны Провалúтся в грязь...
Не спасут ни Минины, Ни Пожарский-князь...
Valery Bor НЕФТЬ
1
-
1
-
1
-
1
-
1
-
Уж как мы ль, друзья, люди руzzкие!..
Всяк субботний день в банях паримся,
Всякий божий день жирны щи едим,
Жирны щи едим, гречневку лопаем,
Всё кваском родным запиваючи,
Мать святую Русь поминаючи,
Да любовью к ней похваляючись,
Да всё ру..кими называючись…
И как нас-то все бранят попусту,
Что ничего-то мы и не делаем,
Только свет коптим, прохлаждаемся,
Только пьем-едим, похваляемся…
Ах, и вам ли, люди добрые,
Нас корить-бранить стыдно б, совестно:
Мы работали б, да хотенья нет;
Мы и рады бы, да не хочется;
Дело плевое, да труда бежим!..
Мы труда бежим, на печи лежим,
Ходим в мурмолках, да про Русь кричим,
Всё про Русь кричим, — вишь, до охрипу!
Так ещё ль, друзья,
мы не руzzкие?!
Козьма Прутков (1803-1863) Военные афоризмы →
См. Стихотворения, не включавшиеся в собр. соч. К. Пруткова.
Источник: Сочинения Козьмы Пруткова. М. Сов. Россия, 1981[1]
• Впервые стихотворение опубликовано В. Э. Боградом в «Литературном наследстве», т. 67. М., 1959, с. 773.
Печатается по тексту этой публикации. Сатира на славянофилов. Современная русская песнь
(Прутков) в дореформенной орфографии
Википроекты: Wikidata-logo.svg Данные
1
-
Это Ваши испражнения, класики думают по другому:
…А знаешь край, где хижины убоги,
Где голод шлет людей на тяжкий грех,
Где вечно скорбь, где лица вечно строги,
Где отзвучал давно здоровый смех,
И где ни школ, ни доктора, ни книги,
Но где – вино, убийство и… вериги?..
1907 Игорь Северянин.
Ты знаешь край, где все обильем дышит,
Где реки льются чище серебра,
Где ветерок степной ковыль колышет,
В вишневых рощах тонут хутора,
Среди садов деревья гнутся долу
И до земли висит их плод тяжелый?
Шумя, тростник над озером трепещет,
И чист, и тих, и ясен свод небес,
Косарь поет, коса звенит и блещет,
Вдоль берега стоит кудрявый лес,
И к облакам, клубяся над водою,
Бежит дымок синеющей струею?
Туда, туда всем сердцем я стремлюся,
Туда, где сердцу было так легко,
Где из цветов венок плетет Маруся,
О старине поет слепой Грицко,
И парубки, кружась на пожне гладкой,
Взрывают пыль веселою присядкой!
Ты знаешь край, где нивы золотые
Испещрены лазурью васильков,
Среди степей курган времен Батыя,
Вдали стада пасущихся волов,
Обозов скрып, ковры цветущей гречи
И вы, чубы - остатки славной Сечи?
Ты знаешь край, где утром в воскресенье,
Когда росой подсолнечник блестит,
Так звонко льется жаворонка пенье,
Стада блеят, а колокол гудит,
И в божий храм, увенчаны цветами,
Идут казачки пестрыми толпами?
Ты помнишь ночь над спящею Украйной,
Когда седой вставал с болота пар,
Одет был мир и сумраком и тайной,
Блистал над степью искрами стожар,
И мнилось нам: через туман прозрачный
Несутся вновь Палей и Сагайдачный?
Ты знаешь край, где с Русью бились ляхи,
Где столько тел лежало средь полей?
Ты знаешь край, где некогда у плахи
Мазепу клял упрямый Кочубей
И много где пролито крови славной
В честь древних прав и веры православной?
Ты знаешь край, где Сейм печально воды
Меж берегов осиротелых льет,
Над ним дворца разрушенные своды,
Густой травой давно заросший вход,
Над дверью щит с гетманской булавою?..
Туда, туда стремлюся я душою! 1840-е годы/ Алексей Толстой - Ты знаешь край, где все обильем дышит... @Yarilo-Solnce1
1
-
@ГеннадийАзральский И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
9 мая 2002.Ю. Нестеренко.
1
-
1
-
1
-
1
-
Про российское государство
Ты и раньше все знал... А ныне
Отомстить за ее коварство
Этой злобной тупой махине,
На разделочный крюк отправить
Всей империи русской тушу,
Горько каяться их заставить -
Кто топтал сапогами душу,
И во имя священной мести
У*ивать их... Одно желанье:
Кр*вью вражеской смыть бесчестье -
Стало смыслом существования.
Видишь зданье прокуратуры?
Небольшой особняк с забором.
"Око" деспотов-самодуров
Пусть в ночи запылает скоро!
Прокурорам, ментам, чекистам
Не давать никакой пощады!
Пусть за каждым углом ждет их выстрел,
В спину нож или взрыв гранаты.
Пусть бегут со своей работы
И трясутся за жизнь в отставке.
Мы откроем на них охоту,
Повышая террора ставки.
Губернаторов, депутатов,
Прокуроров, ментов и судей
Ежедневно к воротам ада
Доставлять мы экспрессом будем.
Не в басманных судах, по лживым
Их законам, - при всей их злости -
Лишь взрывчатка страшна режиму!
Скормим псам ментовские кости!
Cтомахин Б.
2008 г.
1
-
1
-
1
-
1
-
1
-
1
-
@NerimanTenifeyev Спасибо за стишок! Дайте людям пожить спокойно,
3,14-здуйте майнить свои биткойны
Воруйте, танцуйте, пейте, женитесь,
Но о7ъебитесь уже! О7ъебитесь!
Ты пил пивасик, лапал жену,
Ты просто хотел посмотреть войну?
Ну! Смотри теперь в небо, зараза,
Свежей дыркой для третьего глаза,
Той, что пробил в твоей черепушке
Тот, кто не любит стрелять из пушки.
Ты не попался, не обосрался,
Твой номер — 200, ты отстрелялся,
Тебя ещё не сожрали черви,
Тебя ещё можно продать в консерве
Хозяйке болонки и бультерьера.
Что, о#уительная карьера?
Game over, игры призовой не будет!
Твоя семья про тебя забудет,
У дочки твоей будет новый батя,
Он на отжатой бэхе прикатит,
Расскажет, каким ты, бл@ть, был героем,
Пожрёт борща, а потом – второе,
Не чокаясь выпьет, спросит компота,
Припомнит кино «Девятая рота»,
Поплачет, что он тебя мог, но не спас,
Потом обоссыт твой старый матрас,
Потом заснёт, а потом к утру
Заделает дочке твоей сестру.
А всё – потому, что ты тут остался,
Ты просто вовремя не о7ъебался.
Такая, пацанчик, вышла история.
Дым от походного крематория,
К звёздам идущий в мир темноты –
Это сегодня, брателло – ты.
Хотя, какой ты мне в хрен «брателло»?
Ты – тело того, кто жил оху#ло,
Ты – тот, кого за живое задело
То, что в ответочку прилетело,
Ты пуст, как выпитая бутылка,
В пятнадцати метрах – кусок затылка,
И ворон, один на поминках гость,
Клюёт твою мозговую кость.
Вы, кто со скуки влезает в войны,
Чьи капиталы за год утроены,
Чья грудь обвисает под весом медалей,
ГоFна солдатского не видали,
Когда оно, тёплое, как пирожки,
Лезет из вывернутой кишки
Наружу через входное отверстие,
Солдат ещё шепчет: Пока не «двести» я,
Солдат надеется стать «трёхсотым»
Ему помирать совсем не охота,
Но завтра его повезут куда-то,
Чтоб похоронить под крестом без даты.
А вы – богатейте, жрите, плодитесь,
Худейте, под ботоксом молодитесь,
Детей поступайте в Оксфорд и в ГИТИС,
Но от своих и чужих о7ъебитесь!
Попили крови? Остановитесь,
И о7ъебитесь уже, о7ъебитесь!,
Коксом бодритесь, в дзюдо боритесь,
Со шлюхами притесь, с женой деритесь,
Но о7ъебитесь, бVять, о7ъебитесь!
Пока не поздно – остановитесь,
Поклон отбейте, перекреститесь…
А впрочем, это я – не серьёзно,
Поклоны бить и креститься – поздно,
Давно в кровище по локоть руки,
Вам по*ую смерти, разлуки, муки,
Вас чёрт к себе не возьмёт на поруки,
Одно остаётся: сдохните, с#ки!
А впрочем, зря я собак обидел,
Сравненье с вами гадко и гниде,
Шакал рядом с вами — простой милашка,
Спросите мальчика из овражка,
Которому просто башку снесло
В бою за неведомое село,
Где бабки не спят об одном заботясь:
Когда же вы все от них о7ъебётесь?!!(Орлуша)
1
-
Ты лети моя ракета,
Через горы и моря,
Обгоняя скорость света,
Синим пламенем горя.
Чтобы гады хвост поджали,
Чтобы им по полной вдуть,
Всей страною снаряжали
Мы тебя в далекий путь,
В общем творческом запале,
С быстрым разумом в борьбе,
Мы ночей не досыпали,
Чтобы имя дать тебе.
Так лети ж на страже мира,
Чтобы люди всей земли,
С перепугу до сортира
Добежать бы не смогли.
irteniev.
1
-
Вы! поставившие ваше брюхо на пару толстых свай,
Вышедшие, шатаясь, из столовой советской,
Знаете ли вы, что целый великий край,
Может быть, станет скоро мертвецкой?
Я знаю, кожа ушей ваших, как у буйволов мощных, туга,
И ее можно лишь палкой растрогать,
Но неужели от «Голодной недели» вы ударитесь рысаками в бега,
Если над целой страной повис смерти коготь?
Это будут трупы, трупы и трупики
Смотреть на звездное небо.
А вы пойдете и купите
На вечер кусище белого хлеба?!
Вы думаете, что голод – докучливая муха
И ее можно легко отогнать,
Но знайте – на Волге засуха:
Единственный повод, чтоб не взять, а – дать!
Несите большие караваи
На сборы «Голодной недели»,
Ломоть еды отдавая,
Спасайте тех, кто поседели!
Волга всегда была нашей кормилицей,
Теперь она в полугробу.
Что бедствие грозно и может усилиться –
Кричите, <трубите>, к устам взяв трубу!
1921, 1922 Велимир Хлебников ГОЛОД
1