Comments by "вадим прОскурка" (@user-ui7hl6hp8k) on "Савромат (Total War и история)"
channel.
-
4
-
4
-
Во всем себя вы в жизни сузили,
Одна осталась вам игра:
Самообманы да иллюзии, –
Убогой жизни мишура.
Рожденные в земном убожестве
Полуцари, полукроты,
Вы величаетесь в ничтожество,
Ложась холодно под кресты…
Зачем вам жить, не отдающие
Себе отчета в слове «жить»?
Всю жизнь свой сами крест несущие,
Чтоб под него себя сложить?
Бунтующие и покорные,
Игрушки воли мировой,
В самом бессмертии тлетворные,
Порабощенные судьбой!
Жалеть ли вас, земли не знающих
И глупый делающих вид,
Вселенной тайны постигающих,
Какие чует интуит?
Вас презирать без сожаления, –
Единственное что для вас!
Вас бичевать за все стремления,
За все «стремления на час»!
Честнее будьте вы, нечестные,
Но восхваляющие честь:
Без жалоб лягте в грóбы тесные,
А жить хотите – выход есть:
Все, как один, в огне содружества,
Развихривая жизни ход,
Имейте пыл, имейте мужество
Все, как один, идти вперед!
И чудо явится чудесное:
Слиянные в своем огне,
Поработите вы Безвестное
И да поклонитесь вы мне!
1915.Игорь Северянин ЧУДО
4
-
Мы как древний, волшебный народ,
Что сливается с камнем и мхами...
Там, левее, еще один дот.
Справа веет залива дыханье.
Поднимаются снова на нас
Превращенные в темную сволочь,
Чтоб полечь на искрящийся наст
Под раскатистой дробью веселой.
Кто виновен, что мясом легли
Эти массы в шинелях линялых?
Чья-то воля их в спину из мглы
Как багровый пентакль, погоняла.
А за нами – лесная махра,
Зимний воздух волшебнее сомы,
Там свобода, земля, хутора,
Там в озерах и елях Суоми.
Огневеет от гнева в глазах.
Индевеют стволы от мороза.
На озерных лесных берегах
Не бывать лагерям и колхозам.
Перекрестный огонь по врагам
Исторгают подземные глуби.
Суматошных совков пополам
Пулеметная очередь рубит.
А зачем этот красный полез,
Нам неся большевистское счастье?
Это рвет их разгневанный лес,
Это лед их кромсает на части.
Это смерть. Не ушел ни один
От огня беспощадного дота.
Снег срывается с хвойных вершин.
Припорошена мертвая рота.
Вот он, рядом – холодный комок,
А в глазах – безразличие стали.
Я не звал тебя в гости, совок.
Я не звал. Остальное – детали.
А.Широпаев СУОМИ
4
-
4
-
4
-
Если спросите – откуда
Есть-пошла земля родная, –
Я скажу вам, я отвечу:
Мы пока ещё не ели,
Никуда мы не ходили,
Мы духовностью богаты.
Если спросите – откуда
В нас богатая духовность, –
Я скажу вам, я отвечу:
Мы ж – ребята - а з и й я т ы,
Почитай, что те же ски фы.
И раскосы наши очи,
И жадны они безмерно.
Вас, допустим, миллионы,
Нас же – тьмы, тьмы,
тьмы, тьмы, тьмы, тьмы...
Если спросите, откуда
Эти вечные сраженья?
Отчего мы, а з и й я т ы,
Не находимся в покое?
Я опять же вам отвечу:
Нам покой частенько снится.
Но реальность нашей жизни
Интересней сновидений.
Если спросите – что делать?
А тем паче – кто виновен?
Я скажу вам, я отвечу
На проклятые вопросы:
Ничего не надо делать –
Понаделано изрядно.
На вопрос же – кто виновен? –
Так отвечу: конь в тулупе
Да степная кобылица,
Что ковыль в степи помяли.
Если спросите – откуда
Наши радостные песни,
Где невеста утонула,
Где прохожий застрелился,
Где кружится чёрный ворон,
И лучина догорает?
Я скажу, я так отвечу –
Не покажется вам мало!
Эти песни, я отвечу,
Ряба Курочка напела.
И не спрашивайте Рябу,
Мол, куда же ты несёшься?
Где приспичит – там несётся.
В слепоте её куриной –
Тень великого Гомера.
Если спросите – откуда
Эти ямбы и хореи,
Этот стих александрийский,
Амфибрахий да анапест, –
Я скажу вам: отвечаем
Мы за всю культуру разом.
В том значенье а з и й я т о в
В бесконечной, вечной жизни.
А соседние народы
Пусть слегка посторонятся!
Но не спрашивайте больше,
Я немного утомился.
Мне чего-то гайавато.
…А кому теперь легко-то?
Сергей ПЛОТОВ
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
Вход в метро с готической литерой,
Как мне нравится всё московское!
Я стою на площади Гитлера,
(Это – бывшая Маяковская)
А ко мне, как шарик от дилера
По рулетке весело пущенный
Ты бежишь от площади Шиллера
(Это – бывшая площадь Пушкина)
Мы сначала пойдём обедать,
Там где был «Пекин», в «Лузитанию»,
А потом махнём в Парк Победы
(Там, где памятник Мать-Германии)
Мы с тобой не виделись долго
Этот день для тебя – награда,
Для простой девчоночки с Волги,
Из далёкого Гиммлерграда
От вина и любви хмелея,
Мы припомним жаркие ночи
Вспомним Адлер и Шварце Зее
Зотчиштадт (ну, который Сочи)
А потом загрустит красавица:
Слышал новости? Просто мрак!
Почему-то тебе не нравится,
Что на Штаты напал Ирак,
Что в саудовском небе чистом
Самолёты в дома влетают,
Что еврейские террористы
Дискотеки опять взрывают
Объяснить я тебе попробую,
Что история – дело тонкое,
Что сейчас бы этой дорогою
Мог бы русский гулять с девчонкой,
Если бы тогда, в сорок первом
Там, где памятник мы видали,
У танкистов бы сдали нервы,
И они бы Москву не взяли!
Здесь Тверская тогда была бы,
Снег по пояс, следы салазок,
Мужики в зипунах и бабы…
Ты прошепчешь: не надо сказок!
Орлуша.
4
-
@Solzh333 Вот он весь, как намалеван,
Верный твой Иван:
Неумыт, угрюм, оплеван,
Вечно полупьян;
На желудке мало пищи,
Чуть живой на взгляд.
Не прикрыты, голенищи
Рыжие торчат;
Вечно теплая шапчонка
Вся в пуху на нем,
Туго стянут сертучонко
Узким ремешком;
Из кармана кончик трубки
Виден да кисет.
Разве новенькие зубки
Выйдут - старых нет...
Род его тысячелетний
Не имел угла -
На запятках и в передней
Жизнь веками шла.
Ремесла Иван не знает,
Делай, что дают:
Шьет, кует, варит, строгает,
Не потрафил - бьют!
"Заживет!" Грубит, ворует,
Божится и врет
И за рюмочку целует
Ручки у господ.
Выпить может сто стаканов -
Только подноси...
Мало ли таких Иванов
На святой Руси?.. 1867 Николай Некрасов - Эй, Иван!/ Тип недавнего прошлого/
4
-
4
-
Есть доказательство (бесспорней
Его, пожалуй, не найти!)
Что вы, культурники, покорней
Рабов, чем вас ни возмути! –
Вы все, – почти без исключенья,
И с ранних юношеских лет, –
Познали радость опьяненья
И пьяных грез чаруйный бред.
И что же? Запрещенье водки –
Лишенье вас свободных грез –
Вы, – апатичны, вялы, кротки, –
Перенесли, как жалкий пес!
Вы без малейшего протеста
Позволили вас обокрасть, –
И ваше грезовое место
Взяла разнузданная власть!
Пожалуй, с солнцем и с сиренью
Могли б расстаться без борьбы?!..
Примите ж хлесткое презренье
Мое, культурные рабы!
1918 Игорь Северянин. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО РАБСТВА
4
-
Были у нас и Цари, и Князья.
Правили. Правили разно.
Ты же, развратных ублюдков семья,
Правишь вполне безобразно.
Даже не правишь. Ты просто Бедлам,
Злой, полоумно-спесивый.
Дом палачей, исторический срам,
Глупый, бездарный и лживый.
Был в оны годы безумный Иван,
Был он чудовищно-ликим,
Самоуправством кровавым был пьян,
Все ж был он грозно-великим.
Был он бесовской мечтой обуян,
Дьяволам был он игрушка: –
Этот, теперешний, лишь истукан,
Марионетка, Петрушка.
Был в оны годы, совсем идиот,
Ликом уродливый, Павел,
Кукла-солдатик – но все же и тот
Лучшую память оставил.
Павла пред нынешним нужно ценить,
Павел да будет восхвален: –
Он не тянул свою гнусную нить,
Быстро был создан им Пален.
Этот же, мерзостный, с лисьим хвостом,
С пастью, приличною волку,
К миру людей закликает, – притом
Грабит весь мир втихомолку.
Грабит, кощунствует, ежится, лжет,
Жалко скулит, как щенята.
Вы же, ублюдки, придворный оплот,
Славите доброго брата.
Будет. Окончилось. Видим вас всех.
Вам приготовлена плаха.
Грех исказнителей – смертный есть грех.
Ждите же царствия Страха!
1907 Константин Бальмонт. БУДТО БЫ РОМАНОВЫМ
4
-
4
-
Братцы, гонят нас далеко
От родимой стороны,
В степи Дальнего Востока...
Эх, вернемся ли с войны?
Ждет нас стужа, лютый холод,
Летний жар нас будет печь;
Ждет безводье; ждет нас голод,
Вражьи пули и картечь.
Эх, на всё пошел бы смело,
Всё б стерпел: не смерть страшна!
Знать бы только, что - _за дело_,
Знать, что правая война!
Да обидно то, ребята,
Что без нужды без лихой
Гонят русского солдата,
Как скотину на убой.
Иль земли в России мало,
Что в Китай за ней идем?..
Если барство всю забрало,
Так японец ни при чем.
Иль жить мирно надоело,
Что мы сунулися вброд,
Не спросившись, чтоб без дела
Сиротить родной народ?!
Или русскому народу
Денег некуда девать,
Так мы их кидаем в воду,
Чтоб в японцев пострелять?!
В дураках кругом мы, братцы!..
Распроклятая война!..
И видать, не глядя в святцы,
Для кого она нужна:
Распостылое начальство
С жиру бесится; а мы
Отвечай за их бахвальство,
Подставляй под пули лбы! 1904 Феликс Волховский
4
-
Генерал! Наши карты -- дерьмо. Я пас.
Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге.
И Экватор шире, чем ваш лампас.
Потому что фронт, генерал, на Юге.
На таком расстояньи любой приказ
превращается рацией в буги-вуги.
Генерал! Ералаш перерос в бардак.
Бездорожье не даст подвести резервы
и сменить белье: простыня -- наждак;
это, знаете, действует мне на нервы.
Никогда до сих пор, полагаю, так
не был загажен алтарь Минервы.
Генерал! Мы так долго сидим в грязи,
что король червей загодя ликует,
и кукушка безмолвствует. Упаси,
впрочем, нас услыхать, как она кукует.
Я считаю, надо сказать мерси,
что противник не атакует.
Наши пушки уткнулись стволами вниз,
ядра размякли. Одни горнисты,
трубы свои извлекая из
чехлов, как заядлые онанисты,
драют их сутками так, что вдруг
те исторгают звук.
Офицеры бродят, презрев устав,
в галифе и кителях разной масти.
Рядовые в кустах на сухих местах
предаются друг с другом постыдной страсти,
и краснеет, спуская пунцовый стяг,
наш сержант-холостяк.
Генерал! Я сражался всегда, везде,
как бы ни были шансы малы и шатки.
Я не нуждался в другой звезде,
кроме той, что у вас на шапке.
Но теперь я как в сказке о том гвозде:
вбитом в стену, лишенном шляпки.
Генерал! К сожалению, жизнь -- одна.
Чтоб не искать доказательств вящих,
нам придется испить до дна
чашу свою в этих скромных чащах:
жизнь, вероятно, не так длинна,
чтоб откладывать худшее в долгий ящик.
Генерал! Только душам нужны тела.
Души ж, известно, чужды злорадства,
и сюда нас, думаю, завела
не стратегия даже, но жажда братства:
лучше в чужие встревать дела,
коли в своих нам не разобраться.
Генерал! И теперь у меня -- мандраж.
Не пойму, отчего: от стыда ль, от страха ль?
От нехватки дам? Или просто -- блажь?
Не помогает ни врач, ни знахарь.
Оттого, наверно, что повар ваш
не разбирает, где соль, где сахар.
Генерал! Я боюсь, мы зашли в тупик.
Это -- месть пространства косой сажени.
Наши пики ржавеют. Наличье пик --
это еще не залог мишени.
И не двинется тень наша дальше нас
даже в закатный час.
_
Генерал! Вы знаете, я не трус.
Выньте досье, наведите справки.
К пуле я безразличен. Плюс
я не боюсь ни врага, ни ставки.
Пусть мне прилепят бубновый туз
между лопаток -- прошу отставки!
Я не хочу умирать из-за
двух или трех королей, которых
я вообще не видал в глаза
(дело не в шорах, но в пыльных шторах).
Впрочем, и жить за них тоже мне
неохота. Вдвойне.
Генерал! Мне все надоело. Мне
скучен крестовый поход. Мне скучен
вид застывших в моем окне
гор, перелесков, речных излучин.
Плохо, ежели мир вовне
изучен тем, кто внутри измучен.
Генерал! Я не думаю, что ряды
ваши покинув, я их ослаблю.
В этом не будет большой беды:
я не солист, но я чужд ансамблю.
Вынув мундштук из своей дуды,
жгу свой мундир и ломаю саблю.
_
Птиц не видать, но они слышны.
Снайпер, томясь от духовной жажды,
то ли приказ, то ль письмо жены,
сидя на ветке, читает дважды,
и берет от скуки художник наш
пушку на карандаш.
Генерал! Только Время оценит вас,
ваши Канны, флеши, каре, когорты.
В академиях будут впадать в экстаз;
ваши баталии и натюрморты.
→ 1968г. И. Бродский - Письмо генералу Z
4
-
4
-
4
-
4
-
...Позади колючая преграда,
Выцветший, когда-то красный флаг,
Впереди – погибель, месть, награда,
Солнце или дикий гневный мрак.
Гневный мрак, пылающий кострами, –
То горят большие города,
Захлебнувшиеся в гнойном сраме,
В муках подневольного труда.
Всё сгорит, всё пеплом поразвеется.
Отчего ж так больно мне дышать?
Крепко ты сроднилась с европейцами,
Темная татарская душа.
1954 Анна Баркова
4
-
@Mehmetguchnar Вход в метро с готической литерой,
Как мне нравится всё московское!
Я стою на площади Гитлера,
(Это – бывшая Маяковская)
А ко мне, как шарик от дилера
По рулетке весело пущенный
Ты бежишь от площади Шиллера
(Это – бывшая площадь Пушкина)
Мы сначала пойдём обедать,
Там где был «Пекин», в «Лузитанию»,
А потом махнём в Парк Победы
(Там, где памятник Мать-Германии)
Мы с тобой не виделись долго
Этот день для тебя – награда,
Для простой девчоночки с Волги,
Из далёкого Гиммлерграда
От вина и любви хмелея,
Мы припомним жаркие ночи
Вспомним Адлер и Шварце Зее
Зотчиштадт (ну, который Сочи)
А потом загрустит красавица:
Слышал новости? Просто мрак!
Почему-то тебе не нравится,
Что на Штаты напал Ирак,
Что в саудовском небе чистом
Самолёты в дома влетают,
Что еврейские террористы
Дискотеки опять взрывают
Объяснить я тебе попробую,
Что история – дело тонкое,
Что сейчас бы этой дорогою
Мог бы русский гулять с девчонкой,
Если бы тогда, в сорок первом
Там, где памятник мы видали,
У танкистов бы сдали нервы,
И они бы Москву не взяли!
Здесь Тверская тогда была бы,
Снег по пояс, следы салазок,
Мужики в зипунах и бабы…
Ты прошепчешь: не надо сказок! Орлуша.
4
-
Мы как древний, волшебный народ,
Что сливается с камнем и мхами...
Там, левее, еще один дот.
Справа веет залива дыханье.
Поднимаются снова на нас
Превращенные в темную сволочь,
Чтоб полечь на искрящийся наст
Под раскатистой дробью веселой.
Кто виновен, что мясом легли
Эти массы в шинелях линялых?
Чья-то воля их в спину из мглы
Как багровый пентакль, погоняла.
А за нами – лесная махра,
Зимний воздух волшебнее сомы,
Там свобода, земля, хутора,
Там в озерах и елях Суоми.
Огневеет от гнева в глазах.
Индевеют стволы от мороза.
На озерных лесных берегах
Не бывать лагерям и колхозам.
Перекрестный огонь по врагам
Исторгают подземные глуби.
Суматошных совков пополам
Пулеметная очередь рубит.
А зачем этот красный полез,
Нам неся большевистское счастье?
Это рвет их разгневанный лес,
Это лед их кромсает на части.
Это смерть. Не ушел ни один
От огня беспощадного дота.
Снег срывается с хвойных вершин.
Припорошена мертвая рота.
Вот он, рядом – холодный комок,
А в глазах – безразличие стали.
Я не звал тебя в гости, совок.
Я не звал. Остальное – детали.
А.Широпаев СУОМИ
4
-
4
-
4
-
Чекист Смирнов любил цветные сны,
Но дом был сер, и сер луны обмылок…
Стреляя (по инструкции) в затылок,
Он жизнь познал с обратной стороны.
Затылков этих повидал Нэбэнзя:
Седых, кудрявых, рыжих и плешивых,
Покрытых жёсткой коркой крови, вшивых -
У женщин, стариков и пацанов.
В расход пустил он друга, мать с отцом,
Начальников, что подло обманули…
А после сам словил затылком пулю,
На скользкий кафель полетев лицом.
Чекист Нэбэнзя – служивый человек -
Лежал и понимал, что умирает,
Но за него работу продолжает
Какой-то новобранец-имярек.
…Зажав сухарик чести в кулаке,
Тот век дошёл, как лох на пересылке...
Но верные чекисты нам в затылки
Глядят сто лет. И палец на курке.
© Сергей Плотов.
4
-
4
-
Від небесних зірок і від гір, що високо вершини підносять,
Немає на світі нічого миліш, та й не треба.
І руському Львову, який цих дарів має досить,
Нічого не можуть вже дати земля ані небо.
Між тріумфальних відзнак гори, лозою покриті,
Гнея Помпея вони, кажуть, зробили вождем.
З неба вхопивши зірки, немовби звичайні трофеї,
Їх роздавав для своїх – жоден ще так не чинив.
Тільки одному русинському леву і гори, і зірку
Рим, тріумфуючий сам, ніби данину віддав.
Йозеф Бартоломей Зіморович 1597—1677рр.
(Піςåн0 Лђтå 1627 нå млороςςђісᶄåм нарђчђі ßђліᶄåг0 Руςςᶄåг0 ЯзЪІᶄa.).
4
-
Почему лоси и зайцы по лесу скачут,
Прочь удаляясь?
Люди съели кору осины,
Елей побеги зеленые...
Жены и дети бродят по лесу
И собирают березы листы
Для щей, для окрошки, борща,
Елей верхушки и серебряный мох,—
Пища лесная.
Дети, разведчики леса,
Бродят по рощам,
Жарят в костре белых червей,
Зайчью капусту, гусениц жирных
Или больших пауков — они слаще орехов.
Ловят кротов, ящериц серых,
Гадов шипящих стреляют из лука,
Хлебцы пекут из лебеды.
За мотыльками от голода бегают:
Целый набрали мешок,
Будет сегодня из бабочек борщ —
Мамка сварит.
На зайца, что нежно прыжками скачет по лесу,
Дети, точно во сне,
Точно на светлого мира видение,
Восхищенные, смотрят большими глазами,
Святыми от голода,
Правде не верят.
Но он убегает проворным виденьем,
Кончиком уха чернея.
Вдогонку ему стрела полетела,
Но поздно — сытный обед ускакал.
А дети стоят очарованные.. .
«Бабочка, глянь-ка, там пролетела...»
Лови и беги! А там голубая!..
Хмуро в лесу. Волк прибежал издалека
На место, где в прошлом году
Он скушал ягненка.
Долго крутился юлой, всё место обнюхал,
Но ничего не осталось —
Дела муравьев,— кроме сухого копытца.
Огорченный, комковатые ребра поджал
И утек за леса.
Там тетеревов алобровых и седых глухарей,
Заснувших под снегом, будет лапой
Тяжелой давить, брызгами снега осыпан...
Лисонька, огневка пушистая,
Комочком на пень взобралась
И размышляла о будущем...
Разве собакою стать?
Людям на службу пойти?
Сеток растянуто много —
Ложись в любую...
Нет, дело опасное.
Съедят рыжую лиску,
Как съели собак!
Собаки в деревне не лают...
И стала лисица пуховыми лапками мыться.
Взвивши кверху огненный парус хвоста.
Белка сказала, ворча:
«Где же мои орехи и жёлуди?—
Скушали люди!»
Тихо, прозрачно, уж вечерело,
Лепетом тихим сосна целовалась
С осиной.
Может, назавтра их срубят на завтрак.
Велимир Хлебников - Голод
4
-
3
-
Китайцы служили в ВЧК, в экзекуционных, расстрельных, заградительных командах.
Так, например, когда к расстрелу был приговорен командующий Балтийского флота адмирал Щастный
и моряки отказались от исполнения, осуществили приговор китайцы из интернационального отряда.
"Белые, в частности, разведка 1-го Добровольческого корпуса Кутепова, утверждали,
что китайцы применяли к пленным и гражданским жителям особо изощренные пытки,
что красные русские и даже латыши не хотели стрелять в священников, а китайцы делали это с легкостью.
Конечно, целиком перекладывать вину за зверства Гражданской войны на китайцев неправильно.
Не они ее устроили, против священников или любых других русских ничего лично не имели,
а со свойственной им старательностью выполняли порученную работу", - говорит историк Корсун.
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
Это было зимою, в декабре это было -
К нам, похоже, добрался тот из Пизы гонец.
Гороскопы листая, все смекнули уныло:
Символ нового года - не коза, а писец.
Я - простой обыватель. Соблюдатель закона.
В смысле духа - духовен. В смысле помыслов – чист.
Предо мной не икона, а рублёвая зона.
И на вышке всё тот же ох@евший чекист.
Ничего, я привычный. Я семью обеспечу
Солью, спичками, хлебом и бельём без заплат.
Я пальто справлю доче. И бесценную гречу
Отыщу и достану – мор не мор, глад не глад!
Выживать я умею и в жару, и в ненастье.
Хоть уже и не тот что четверть века назад.
Жировал в мидл-классе? Так потопай по трассе,
Где гудит бронепоезд «Воркута- Ленинград».
Нам покой только снится, что немного печально.
Но от Родины-мамы мы подарков не ждём.
И маршрут нам известен – как от кухни до спальни.
Это путь наш сакральный. Разбуди – и пойдём
«По тундре, по железной дороге…»
СЕРГЕЙ ПЛОТОВ
3
-
3
-
3
-
Наш Третий Рым храни!
Бог тревеликий,
Третий Иван что вознес, Чингизид!..
Сердце кровавое Азии дикой,
В клетке груди у Колосса стучит!..
Боже, царя храни!
Сильный, державный
Царствуй на славу, на славу нам!..
Царствуй Владимир-хан,
Царь православный,
И трепещи ненавистный ислам!..
Боже, Орду храни!
Улус Московский,
Улус Мещерский, Ногайскую степь!..
Славься Владимир-хан!
Раб жириновский
Дарит корону, Твоя Благолепь!..
В кроне той тьма рогов:
Чудь и Егонцы,
Мурома, Вепсы и Тьмутаракань!..
Джучи-улус наш жив!
Новое Солнце
Дал нам Владимир
Пресветлый пахан!
Хан Ты, паханчик наш,
Царь наш ордынский,
Верою предков творим Тебе храм!..
Стопы целуем Те,
Хан новокрымский,*)
Царствуй на славу, на славу нам!..
Смертью теракт поправ,
Ты в Мавзолее,
Будешь по праву Владимир Второй!..
Боже, Орду храни!
Станем мы злее,
Славься в веках наш предвечный Герой!..
Боже, Орду храни!
Станем мы злее,
Славься в веках наш последний Герой!..
*) Вариант: хан третьерымский./Валери Бор, 2017
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
3
-
Однако радоваться рано —
и пусть орет иной оракул,
что не болеть зажившим ранам,
что не вернуться злым оравам,
что труп врага уже не знамя,
что я рискую быть отсталым,
пусть он орет, — а я-то знаю:
не умер Сталин.
Как будто дело все в убитых,
в безвестно канувших на Север —
а разве веку не в убыток
то зло, что он в сердцах посеял?
Пока есть бедность и богатство,
пока мы лгать не перестанем
и не отучимся бояться, —
не умер Сталин.
Пока во лжи неукротимы
сидят холеные, как ханы,
антисемитские кретины
и государственные хамы,
покуда взяточник заносчив
и волокитчик беспечален,
пока добычи ждет доносчик, —
не умер Сталин.
И не по старой ли привычке
невежды стали наготове —
навешать всяческие лычки
на свежее и молодое?
У славы путь неодинаков.
Пока на радость сытым стаям
подонки травят Пастернаков, —
не умер Сталин.
А в нас самих, труслив и хищен,
не дух ли сталинский таится,
когда мы истины не ищем,
а только нового боимся?
Я на неправду чертом ринусь,
не уступлю в бою со старым,
но как тут быть, когда внутри нас
не умер Сталин?
Клянусь на знамени веселом
сражаться праведно и честно,
что будет путь мой крут и солон,
пока исчадье не исчезло,
что не сверну, и не покаюсь,
и не скажусь в бою усталым,
пока дышу я и покамест
не умер Сталин!
Борис Чичибабин. "Не умер Сталин" (1959)
3