Comments by "вадим прОскурка" (@user-ui7hl6hp8k) on "Савромат (Total War и история)"
channel.
-
-Есть две Руси.Первая Киевская имеет свой корень в мировой,
а по меньшей мере в европейской культуре.Идеи добра,чести,
свободы,справедливости,понимала эта Русь так,как понимает
ее весь западный мир. А есть еще вторая русь -московская.
Эта русь тайги,монгольская, дикая, звериная. Эта русь сделала
своим национальным идеалом кровавую деспотию и дикую ожесточенность.
Эта московская русь,из давних времен была, есть, и будет полным
отрицанием всего европейского и ожесточенным врагом Европы.
(Алексей Толстой)
6
-
Государство серых крыс, размножающихся в норах,
Вечно жадных и голодных, вечно рыщущих впотьмах...
Государство серых крыс не нуждается в опорах -
Корма все еще хватает в разоренных закромах.
Ну, а если корма нет, то соседи - тоже пища,
Каждый ради коллектива должен жертвовать собой!
Пропитал единый дух их убогие жилища,
Как учил великий Дарвин, крысы заняты борьбой.
От пустынь и до снегов, и от моря и до моря
Продолжается веками каннибальский этот пир,
Государство серых крыс повидало много горя,
Но по-прежнему способно заразить чумою мир.
Но ни яды, ни чума, ни коты и ни капканы
Не способны опрокинуть эти серые полки!
Крысы яростно пищат, тыча мордочки в стаканы,
О величии крысиной все сметающей руки.
И, услышав бранный клич, навостряют чутко уши,
И глядят с тоской на Запад и с надеждой - на Восток,
И звучит крысиный писк над седьмою частью суши,
До костей сожрут любого - что поделать, мир жесток.
Где ж ты, где ты, крысолов, со своей чудесной дудкой,
Увлеки их дивной песней в Ледовитый Океан!
Чтоб угроза из угроз обернулась глупой шуткой,
Чтоб расстаял серый ужас, словно утренний туман.
Чтоб разбойных грызунов поскорей призвать к ответу,
Чтоб никто во дни несчастий горло нам не перегрыз,
Поспеши же, крысолов, и очисть от них планету,
Избавляя от напасти государства белых крыс!
1996 Юрий Нестеренко
6
-
6
-
На камнях скал, под ропот бора
Предвечной Силой рождена,
Ты. – дочь губящего Раздора,
Дитя нежданное, Война.
И в круг зверей, во мглу пещеры
Тебя швырнула в гневе мать,
И с детства ты к сосцам пантеры
Привыкла жадно припадать.
Ты мощью в мать, хотя суровей,
По сердцу ты близка с отцом,
И не людскую жажду крови
Всосала вместе с молоком.
Как высший судия, всевластно
Проходишь ты тропой веков,
И кровь блестит полоской красной
На жемчугах твоих зубов.
Ты золотую чашу «право»,
Отцовский дар, бросаешь в мир,
Чтоб усладить струей кровавой,
Под гулы битв, свой страшный пир.
И за тобой, дружиной верной,
Спеша, с знаменами в руках,
Все повторяют крик пантерный,
Тобой подслушанный в лесах.
1905 Валерий Брюсов. ВОЙНА
6
-
6
-
6
-
6
-
6
-
Мы как древний, волшебный народ,
Что сливается с камнем и мхами...
Там, левее, еще один дот.
Справа веет залива дыханье.
Поднимаются снова на нас
Превращенные в темную сволочь,
Чтоб полечь на искрящийся наст
Под раскатистой дробью веселой.
Кто виновен, что мясом легли
Эти массы в шинелях линялых?
Чья-то воля их в спину из мглы
Как багровый пентакль, погоняла.
А за нами – лесная махра,
Зимний воздух волшебнее сомы,
Там свобода, земля, хутора,
Там в озерах и елях Суоми.
Огневеет от гнева в глазах.
Индевеют стволы от мороза.
На озерных лесных берегах
Не бывать лагерям и колхозам.
Перекрестный огонь по врагам
Исторгают подземные глуби.
Суматошных совков пополам
Пулеметная очередь рубит.
А зачем этот красный полез,
Нам неся большевистское счастье?
Это рвет их разгневанный лес,
Это лед их кромсает на части.
Это смерть. Не ушел ни один
От огня беспощадного дота.
Снег срывается с хвойных вершин.
Припорошена мертвая рота.
Вот он, рядом – холодный комок,
А в глазах – безразличие стали.
Я не звал тебя в гости, совок.
Я не звал. Остальное – детали.
А.Широпаев СУОМИ
6
-
6
-
Падет на землю злая тень
И станет жутко и темно,
Когда в один ужасный день
В стране закончится г*вно.
Ну ладно б, нефть, ну бог с ним, газ,
Ну, черт с ним, даже кислород,
Но вряд ли без фекальных масс,
Сумеет выжить мой народ.
От века будучи дано –
Отрада сердцу и уму –
Замена многому оно,
Да что там многому – всему.
Говно для нас вода и хлеб,
Основа жизни, соль земли,
И нет таких на свете скреп,
Чтоб нас прочней скрепить могли.
Мы все по горло в нем сидим,
А я так вовсе с головой,
И потому непобедим,
И оттого еще - живой.
И.Иртеньев
5
-
пЫн чухонец андрофаг "андрофаги" (Ἀνδροφάγοι ВиКи)
в переводе с греческого языка означает «людоеды» .
Согласно Геродоту (сохранились карты), древний народ , живший в междуречье верхнего
Днепра и Двины к северо-востоку от скифов (Σκυθικῆς-Скифия ВиКи , Крым и северное
причерноморье (совр. Україна - Русь (Ῥωσσία грец.Россия , Rutenia латын.
-церковно-административное название крещённого греками в 988г. г.Киева , Русь)
предков русинов - украинцев) . АНДРОФАГАМ приписывалась
крайняя отсталость развития , отсутствие всяких законов , кочевничество и
даже каннибализм , Геродот сообщает об андрофагах , отказавших скифам(512г.д.н.э.)
в помощи уничтожения персидского "царя царей" Дария I Гестапса (персонаж х/ф"Троя")).
Далее в своей «Истории» Геродот помещяет андрофагов между неврами и меланхленами .
Чешский учёный Вильгельм Томашек предлагал в начале XX века расшифровку названия
«андрофаги» в своих лекциях в Венском университете, что это греческий перевод
иранского наименования мордвинов — мардха-вар (от корней mard — «человек», xvar— «пожирать»).
Финно-уграми считал андрофагов и чешский учёный Любор Нидерле.
Современные археологи, в первую очередь "российские", указывают, что андрофаги*
(т.е. людоеды) = каzапы (живодёры-монгол.) были носителями днепро-двинской культуры.
"Российская" ВИКИПЕДИЯ опубликовала карту на которой указала территорию, на которой
располагаются останки днепродвинской культуры. Это буквально весь центр современной Мордовии.
5
-
5
-
...А родиться бы мог в Новегороде или во Пскове я,
На ином рубеже, при ином повороте судьбы,
И вести новгородскую армию к стенам М*сковии,
Где бесчестье в чести, где предателей славят рабы.
Где плюгавый упырь, плешь прикрывши татарскою шапкою,
Зло пирует в Кремле, без вина душегубствами пьян,
Где герой палачу салютует кровавой культяпкою,
И князья жирнобрюхие лижут монарший сафьян,
Где раздавлена вольность ударом кровавого молота,
Где оболгано все, что не вышло отнять и украсть,
Где Иван Калита прятал в погреб иудино золото,
Где пред властью трясутся одни, а другие - за власть.
С четырех бы сторон подойдя к окаянному городу,
Створки Спасских ворот мы бы вскрыли варяжским мечом,
И кремлевских бояр из палат потащили за бороду,
Да швырнули б со стен вместе с их азиатским бичом.
И навек бы развеяться тяжкому, душному мороку!
Воля, честь и права - снова были б не просто слова...
В самых жутких мечтах никакому заморскому ворогу
Не содеять того, что ты сделала с Русью, Москва!
Серость в мыслях и лицах, наследственное косоглазие
Да сутулые спины, безропотно ждущие плеть,
Сквозь лохмотья Европы бесстыдно таращится Азия
И в округлых обводах церквей проступает мечеть.
Да, Москва, не сыскать ни в Европе таких, ни в Америке!
В профиль - камера пыток, анфас - площадной балаган,
Из похмелья - в запой, вечный пафос кабацкой истерики,
Поцелуй с мордобоем, да деньги под ноги цыган.
Ой ты, каменный спрут с краснозвездною шапкой на темечке!
Все твои типажи перемешаны в нашей беде:
Толстомясая бабища, на пол плюющая семечки,
Косорылый опричник с засохшей соплей в бороде...
Со стрельцами царей, да с гэбульниками пустоглазыми,
Год от года кряхтя, но крепя упыриную рать,
Город Мутной Воды расползался вокруг метастазами,
Пол-Европы подмял, и весь мир собирался сожрать!
Но бодливой корове рога обломала история,
И гнилую империю явственно тянет ко дну.
Нет, Мо***вия - вовсе не Русь! Это - лишь территория,
Где кремлевские ханы держали народы в плену.
Где родился - не главное. Главное - мыслить толковее,
И воскреснет свобода, и снова сплотятся ряды,
Чтоб вонзить европейскую сталь прямо в сердце Мо***вии -
В азиатское сердце проклятой Московской Орды!
Нечисть пятится прочь, коль назвать ее истинным именем,
И былыми победами зря утешается враг -
Главный бой впереди. Свежий западный ветер над Ильменем
Наполняет нам крылья. И тает клубящийся мрак.
Ю.Нестеренко
5
-
Ой, ребята, плохо дело!
Наша барка на мель села -
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет!
Белый царь наш - кормщик пьяный,
Он завел нас на мель прямо.
Ой, дубинушка... и т. д.
Шли теченью мы навстречу -
Понатерли лямкой плечи.
Ой, дубинушка... и т. д.
Жгло нас солнцем полуденным,
Секло дождичком студеным.
Ой, дубинушка... и т. д.
Ой, сидела барка грузно,
И вести было натужно!
Ой, дубинушка... и т. д.
Господа на ней сидели,
Веселились, песни пели.
Ой, дубинушка... и т. д.
Силы нашей не жалели,
Всё скорей велели.
Ой, дубинушка... и т. д.
Они били нас дубиной,
А кормили нас мякиной.
Ой, дубинушка... и т. д.
Нашей баркой заправляли,
Нам же пикнуть не давали.
Ой, дубинушка... и т. д.
От такого управленья
Стала барка без движенья.
Ой, дубинушка... и т. д.
Из-за глупости дворянской
Не стоять барке крестьянской.
Ой, дубинушка... и т. д.
Чтоб придать ей снова ходу -
Покидаем бар мы в воду!
Ой, дубинушка... и т. д.
Чтобы барка шла вернее -
Надо лоцмана в три шеи!
Ой, дубинушка... и т. д.
И тогда охотно, смело
Снова примемся за дело!
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет!
<1873> Д. А. Клеменц ДУБИНУШКА
5
-
Лапы елок,
лапки,
лапушки...
Все в снегу,
а теплые какие!
Будто в гости
к старой,
старой бабушке
я
вчера
приехал в Киев.
Вот стою
на горке
на Владилгарской,
Ширь во-всю -
не вымчать и перу!
Так
когда-то,
рассиявшись в выморозки,
Киевскую
Русь
оглядывал Перун.
А потом -
когда
и кто,
не помню толком,
только знаю,
что сюда вот
по льду,
да и по воде,
в порогах,
волоком -
шли
с дарами
к Диру и Аскольду.
Дальше
било солнце
куполам в литавры.
- На колени, Русь!
Согнись и стой. -
До сегодня
нас
Владимир гонит в лавры.
Плеть креста
сжимает
каменный святой.
Шли
из мест
таких,
которых нету глуше, -
прадеды,
прапрадеды
и пра пра пра!..
Много
всяческих
кровавых безделушек
здесь у бабушки
моей
по берегам Днепра.
Был убит
и снова встал Столыпин,
памятником встал,
вложивши пальцы в китель.
Снова был убит,
и вновь
дрожали липы
от пальбы
двенадцати правительств.
А теперь
встают
с Подола
дымы,
киевская грудь
гудит,
котлами грета.
Не святой уже -
другой,
земной Владимир
крестит нас
железом и огнем декретов.
Даже чуть
зарусофильствовал
от этой шири!
Русофильство,
да другого сорта.
Вот
моя
рабочая страна,
одна
в огромном мире. 1924 Владимир Маяковский - Киев
5
-
5
-
5
-
Был один сосед - де бил,
Он диплом себе купил,
И устроился к сухому,
Там он крылья привинтил.
А один сосед - алкаш,
Из конторы "хермонтаж",
По подряду, на коленке,
Захреначил фюзеляж.
На прокладке кабелей,
Просто сборище б...ей,
Половину тупо с3,14здят,
И в приёмку прут скорей.
Вот культура производства!
Вот он сказочный прорыв!
Воровство и 3,14*дабольство,
Скрепно держат сруский мир!
(прислал Гуня.).
5
-
5
-
5
-
5
-
5
-
5
-
5
-
5
-
5
-
Раз припёрся кроха-сын
и спросила кроха:
- Почему распад страны
это очень плохо?
Почему патриотизм
- это добродетель?
- Вот как могут подкузмить
нонешние дети!
Отвечал ему отец,
поразмыслив малость.
Папы этого ответ
привести не в тягость:
- Если ты живёшь в стране
злой и агрессивной,
где народ сидит в говне
глупый и пассивный.
Где в богачестве живут
жители столицы,
а в провинции сосут,
стиснув ягодицы.
Где "элита" состоит
из отборной мрази,
что в острог пора садить
сразу всех и разом.
Где парламент издает
вредные законы.
Где законы не блюдет
ни суд, ни прокуроры.
Где тотальная царит
телепропаганда.
У народа мозг промыт
и ложью стала правда.
Где у власти палачи,
воры и маньяки,
- их с Олимпа не стащить
трактором за сраки.
Где властители не спят,
погрузившись в мысли:
- Как бы граждан обокрасть?
Что отнять и с3,14издить?
Государство, что всю жысть,
словно "жидкий" киборг,
вновь в Империю сползтизь
жаждет "под сурдинку".
Где солдаты ходят в бой
чтоб отнять чужое,
- нет уж! Родины такой
нам хватило вволю!
Пусть развалится она,
как "совок" когда-то!
- На хрен гражданам страна,
где у власти гады?!
Не исчезнут никуда
люди и пространство.
Может, новая страна
лучше будет, братцы?!
Б.Тюменцев
5
-
5
-
Великие империи родятся Из хаоса враждующих племен, Из требований твердого порядка И упраздненья пошлин; постепенно
Один из многочиленных союзов Растет и поглощает остальные, От этого сильнее становясь; И это продолжается, пока
Идут в него народы добровольно, Но разностью культур, военной мощью Соседей этому предел положен;
Тогда в растущей, крепнущей державе Является решительный властитель... Объединять огнем, железом, кровью
Религии, культуры, языки, Традиции, учения, богатства, Всю мудрость и всю глупость близлежащих Народов и земель; и наконец,
Пока еще клубится дым пожарищ И трупами питаются собаки - Гремят фанфары, и орел иль лев Или другой какой суровый хищник -
Имперский Герб - возносится над миром. Так склееные кровью лоскуты Становятся Империей - котлом,
Где варятся народы и культуры, Сплетаясь, перемешиваясь, тая, Так что и сам народ-завоеватель
В них начинает растворяться; и На смену всех идей национальных Идет иная, новая идея - Идея государственности.
Суть Ее проста: отныне высшей цельюИ долгом всех, в Империи живущих,Становится величье государства;
Не благосостоянье, нет - величье! Каким быть должен идеальный житель Империи? Ему не много нужно:
Всегда покорствовать центральной власти, Высокомерно презирать все то, Что не в Империи на свет явилось...
Однако, так как таковы не все, То ясно - для того, чтобы смирить Гнев завоеванных народов, и
Чтоб власти на местах не распустились, Чтоб подданных держать в повиновенье,Чтоб в армии не допустить разброда -
Империи необходим Порядок Периодически своей державе Правитель объявляет о войне.Тут забывают внутренние споры
Во имя интереесов Гоударства, А если тут бунтовщики найдутся - Тогда уже их судят по законам Войны.
Законы эти беспощадны. А какова же цель военных действий? Империя воюет для того, Чтоб территорию свою расширить,
Повысить свой международный статус...Повсюду разрушенье. Вдоль дорог Валяются раздувшиеся трупы; Рыдают вдовы, сиротеют дети,
Военные врачи, как мясники, Разделывают туши, отсекая Конечности и лишь такой ценой Спасая жизнь. Бредут домой калеки.
Сокровища науки и культуры Под сапогом солдатским погибают... Все это длится месяцы и годы,Идет ассимимляция народов -
Народ, что завоеван был когда-то, Не покоренным чувствует себя, А равноправною и верной частью Империи, великой и могучей,
И лишь окраинные земли помнят О прежней, отнятой у них свободе.Народные бунты усмирены...Овеянная славой и покоем,
Империя расцвета достигает. Она свою политику диктует Окрестным суверенным государствам...Проштрафившихся перед властью -
в ссылку, Провинциями править посылают. Правитель уж не тот, что были прежде: Хоть и красив его мундир военный,
Но в битве совершенно непригоден. Все большей лестью окружен правитель,Все меньше власти у него в руках.
И правящие классы изменились: Все меньше чести и все больше лести, Все больше роскоши, самодовольства,
Изнеженности, сплетен, карьеризма... Разросшийся не в меру аппарат, Машина государства - та, что прежде
Производила славу и порядок - Работает на холостом ходу Со скрежетом и сбоями; ее Коррозия коррупции грызет.
Солдат теперь влечет уже не слава, Не честь, а мародерство. Полководцы Бездарны и спесивы. И оружье,
И тактика успели устареть. Военные раходы прорывают Еще одну дыру в бюджете, а Военные налоги подрывают
Авторитет правительтва в народе. И вот - приходит весть о пораженье. Капитуляция! Лежат в грязи Спесивые имперские знамена.
Где ныне мощь и слава, где величье? И правящие классы, и народ Озлоблены. Друг друга обвиняют.
Бюджет трещит, промышленность в упадке, Закон в забвении, и процветает Разбой - чиновничий и уголовный.
Империя обречена на гибель! Смятение в народе все сильнее, Окраинные земли вспоминают О прежней независимости, всед
За ними - начинает пробуждаться Национальное самосознанье Других народов. Ропот возрастает...
Империя в бреду. Десятки партий Пытаются перекричать друг друга. К террору призывают патриоты Империи, к свободе - демократы,
А националисты всех народов Идут громить и убивать друг друга;Империя в агонии. Повсюду Террор, развал, убийства, грабежи,
Власть рушится. В столице льется кровь. Закона больше нет - есть право силы, Нет больше армии - есть лишь десятки
Вооруженных банд и группировок, Торговли больше нет - есть лишь грабеж, Промышленности, сельского хозяйства,
Науки и искусства - больше нет. Царит анархия. И внешний враг Бестрепетно границы переходит...Так продолжается вся эта бойня,
Но вот стихает, захлебнувшись кровью. Повсюду тленье. Города в руинах. Пожарища дымятся. Уцелевших
В сраженьях косят голод, мор, болезни. Империи остатки растерзали, Сожгли, сгноили, затоптали в грязь.
На бывшей территории имперской Еще осталась часть былых союзов, Но распри разъедают их нещадно, Союзы рушатся, и им на смену
Идет хаос враждующих племен.
1989.Ю.Нестеренко
5
-
«Все люди мира, по философии блатарей, делятся на две части.
Одна часть – это «люди», «жулье», «преступный мир», «урки»… и т.п.
Другая – фраера…
Ложь, обман, провокация по отношению к фраеру, хотя бы к человеку,
который спас блатаря от смерти, – все это не только в порядке вещей,
но и особая доблесть блатного мира, его закон.
Лживость блатарей не имеет границ, ибо в отношении фраеров
(а фраера – это весь мир, кроме блатарей) нет другого закона,
кроме закона обмана – любым способом: лестью, клеветой, обещанием…»
(Варлам Шаламов)
5
-
5
-
5
-
5
-
5
-
Та привычка роковая
К вечным сумеркам, к туманам,
К бесконечному простору
Наших нив и к тем полянам,
Где не видят люди солнца
Иногда по полугоду,
Где мы грустною любовью
Любим грустную природу?..
Там, на севере далеком,
Мы слились с другою сферой,
Мы привыкли к серым тучам,
К серым будням, к жизни серой,
И ликующия краски,
Блеск и вечный праздник юга
Будят в нас невольный трепет
Изумленья и испуга.
1863 Дмитрий Минаев
5
-
5
-
4
-
4
-
Коли Україна за право життя
З катами боролась, жила і вмирала,
І ждала, хотіла лише співчуття,
Європа мовчала.
Коли Україна в нерівній борьбі
Вся сходила кров'ю і слізьми стікала
І дружної помочі ждала собі,
Європа мовчала.
Коли Україна в залізнім ярмі
Робила на пана і в ранах орала,
Коли ворушились і скелі німі,
Європа мовчала.
Коли Україна криваві жнива
Зібравши для ката, сама умирала
І з голоду навіть згубила слова,
Європа мовчала.
Коли Україна життя прокляла
І ціла могилою стала,
Як сльози котились і в демона зла,
Європа мовчала.
22.08.1931 Олександр Олесь
4
-
4
-
4
-
Генерал! Наши карты -- дерьмо. Я пас.
Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге.
И Экватор шире, чем ваш лампас.
Потому что фронт, генерал, на Юге.
На таком расстояньи любой приказ
превращается рацией в буги-вуги.
Генерал! Ералаш перерос в бардак.
Бездорожье не даст подвести резервы
и сменить белье: простыня -- наждак;
это, знаете, действует мне на нервы.
Никогда до сих пор, полагаю, так
не был загажен алтарь Минервы.
Генерал! Мы так долго сидим в грязи,
что король червей загодя ликует,
и кукушка безмолвствует. Упаси,
впрочем, нас услыхать, как она кукует.
Я считаю, надо сказать мерси,
что противник не атакует.
Наши пушки уткнулись стволами вниз,
ядра размякли. Одни горнисты,
трубы свои извлекая из
чехлов, как заядлые онанисты,
драют их сутками так, что вдруг
те исторгают звук.
Офицеры бродят, презрев устав,
в галифе и кителях разной масти.
Рядовые в кустах на сухих местах
предаются друг с другом постыдной страсти,
и краснеет, спуская пунцовый стяг,
наш сержант-холостяк.
Генерал! Я сражался всегда, везде,
как бы ни были шансы малы и шатки.
Я не нуждался в другой звезде,
кроме той, что у вас на шапке.
Но теперь я как в сказке о том гвозде:
вбитом в стену, лишенном шляпки.
Генерал! К сожалению, жизнь -- одна.
Чтоб не искать доказательств вящих,
нам придется испить до дна
чашу свою в этих скромных чащах:
жизнь, вероятно, не так длинна,
чтоб откладывать худшее в долгий ящик.
Генерал! Только душам нужны тела.
Души ж, известно, чужды злорадства,
и сюда нас, думаю, завела
не стратегия даже, но жажда братства:
лучше в чужие встревать дела,
коли в своих нам не разобраться.
Генерал! И теперь у меня -- мандраж.
Не пойму, отчего: от стыда ль, от страха ль?
От нехватки дам? Или просто -- блажь?
Не помогает ни врач, ни знахарь.
Оттого, наверно, что повар ваш
не разбирает, где соль, где сахар.
Генерал! Я боюсь, мы зашли в тупик.
Это -- месть пространства косой сажени.
Наши пики ржавеют. Наличье пик --
это еще не залог мишени.
И не двинется тень наша дальше нас
даже в закатный час.
_
Генерал! Вы знаете, я не трус.
Выньте досье, наведите справки.
К пуле я безразличен. Плюс
я не боюсь ни врага, ни ставки.
Пусть мне прилепят бубновый туз
между лопаток -- прошу отставки!
Я не хочу умирать из-за
двух или трех королей, которых
я вообще не видал в глаза
(дело не в шорах, но в пыльных шторах).
Впрочем, и жить за них тоже мне
неохота. Вдвойне.
Генерал! Мне все надоело. Мне
скучен крестовый поход. Мне скучен
вид застывших в моем окне
гор, перелесков, речных излучин.
Плохо, ежели мир вовне
изучен тем, кто внутри измучен.
Генерал! Я не думаю, что ряды
ваши покинув, я их ослаблю.
В этом не будет большой беды:
я не солист, но я чужд ансамблю.
Вынув мундштук из своей дуды,
жгу свой мундир и ломаю саблю.
_
Птиц не видать, но они слышны.
Снайпер, томясь от духовной жажды,
то ли приказ, то ль письмо жены,
сидя на ветке, читает дважды,
и берет от скуки художник наш
пушку на карандаш.
Генерал! Только Время оценит вас,
ваши Канны, флеши, каре, когорты.
В академиях будут впадать в экстаз;
ваши баталии и натюрморты.
→ 1968г. И. Бродский - Письмо генералу Z
4
-
4
-
4
-
4
-
4
-
Где серых площадей забор в намисто:
«Будут расстреляны на месте!»
И на невесте всех времен
Пылает пламя ненависти.
И в город, утомлен,
Не хочет пахарь сена везти.
Ныне вести:
Донские капли прописав
Тому, что славилось в лони годы,
Хороните смерть былых забав
Века рубля и острой выгоды.
Где мы забыли, как любили,
Как предков целовали девы,
И паровозы в лоск разбили
Своих зрачков набатных хлевы,
Своих полночных зарев зенки.
За мовою летела мова
И на устах глухонемого
Всего одно лишь слово: «К стенке!»
Как водопад дыхания китов,
Вздымалось творчество Тагора и Уэльса,
Но черным парусом плотов
На звезды мира, путник, целься.
Смертельный нож ховая разговором,
Столетие правительства ученых,
Ты набрано косым набором,
Точно издание Крученых.
1920 Велимир Хлебников
4
-
@Сергей-х2р1н Я обречен писать на языке,
Который - я надеюсь! - станет мертвым,
Фактически трудясь, чтоб сделать стертым
Принадлежащее моей руке.
Хотя, конечно, и латынь мертва,
И древнегреческий сошел со сцены,
Но и поныне для культуры ценны
Античных сочинителей слова.
Да и живой английский наших дней
Столь изменился со времен Шекспира,
Что в переводе бардовская лира
Оригинала сделалась ясней.
Но вклад других народов и племен
Не только злом, войной и рабством ценен,
И оттого язык их не презренен,
А русский - русский будет заклеймен.
Пусть так. Хотя и можно говорить:
“Язык не виноват, он - только форма!” -
Важнее зло лишить любого корма!
Но и творец не может не творить.
Причем творить не лишь как диверсант,
Что бьет врага в тылу его культуры,
Но и вообще вне всякой конъюнктуры,
Как требуют натура и талант.
Писать я буду, в этом - суть моя.
Но и забвеньем всех моих усилий
За то, чтоб больше не было России,
Готов платить без колебаний я!
2023 Ю. Нестеренко
4
-
4