Comments by "вадим прОскурка" (@user-ui7hl6hp8k) on "Om TV" channel.

  1. 17
  2. 17
  3. 17
  4. 17
  5. 17
  6. 17
  7. 16
  8. 16
  9. 16
  10. 16
  11. 16
  12. 16
  13. 16
  14. 16
  15. 16
  16. 16
  17. 16
  18. 16
  19. 16
  20. 16
  21. 16
  22. 16
  23. 16
  24. 16
  25. 16
  26. В лузі ридає під вербами осінь. З урвищ пливе, виповзаючи, дим: Йдеш, Україно, замислено в простір. Чути там що? — канонаду чи грім? Тілом здригнешся, побачивши вбитих. Сумом наповниш багряні поля; Ліс, у якого обсмалено віти, В чорній сутані сумує здаля. Весни дубам чи корону повернуть? Хто ж те верхів’я скалічив у них? Ти не лякайся незнаних, що вмерли. Бійся отих, що дивились в живих. Ще душогубам наш край плюндрувати, Підуть далеко — жорстокі такі… Вчора горіли налякані хати, І відступали на схід вояки. Хліб колосився. Такого ще зроду Селам моїм не судилося жать. Кажуть: земелька ще кращий уродить Там, на руїнах сплюндрованих хат. Тільки його ми не будемо їсти, Ворог звезе урожай для своїх… Падає сумно обсмалене листя, Ним покриває скорботність доріг. В плямах кривавих те листя рябіє, Вітер його по Дніпров’ю несе. Ранок з-над лугу жаринками тліє. Свіжим рум’янцем мережить усе. І заголосить вдова на руїнах, Сива, неначе у полі полин… Вийду шукати Тебе, Україно. Матері вірний знадобиться син. Хоч із Тобою — обдерті і босі, Й долею в світі — бідніші від всіх. Жаль, що в полях буревій заголосить, В долах — засвище набоями сніг. Стане зима, як ніколи — холодна, Маривом звиснути їй з далини. Поки що — сонце кривово заходить, Вороном крячуть сполохані дні. в’язниця, м. Чорнобиль, зима 1942 року Юрій БУРЯКІВЕЦЬ УКРАЇНІ
    16
  27. 16
  28. И было так: четыре года В грязи, в крови, в огне пальбы Рабы сражались за свободу, Не зная, что они - рабы. А впрочем - зная. Вой снарядов И взрывы бомб не так страшны, Как меткий взгляд заградотрядов, В тебя упертый со спины. И было ведомо солдатам, Из дома вырванным войной, Что города берутся - к датам. А потому - любой ценой. Не пасовал пред вражьим станом, Но опускал покорно взор Пред особистом-капитаном Отважный боевой майор. И генералам, осужденным В конце тридцатых без вины, А после вдруг освобожденным Хозяином для нужд войны, Не знать, конечно, было б странно, Имея даже штат и штаб, Что раб, по прихоти тирана Возвышенный - все тот же раб. Так значит, ведали. И все же, Себя и прочих не щадя, Сражались, лезли вон из кожи, Спасая задницу вождя. Снося бездарность поражений, Где миллионы гибли зря, А вышедшим из окружений Светил расстрел иль лагеря, Безропотно терпя такое, Чего б терпеть не стали псы, Чтоб вождь рябой с сухой рукою Лукаво щерился в усы. Зачем, зачем, чего же ради - Чтоб говорить бояться вслух? Чтоб в полумертвом Ленинграде От ожиренья Жданов пух? Чтоб в нищих селах, все отдавших, Впрягались женщины в ярмо? Чтоб детям без вести пропавших Носить предателей клеймо? Ах, если б это было просто - В той бойне выбрать верный флаг! Но нет, идеи Холокоста Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ. У тех - все то же было рабство, А не пропагандистский рай. Свобода, равенство и братство... Свободный труд. Arbeit macht frei. И неизменны возраженья, Что, дескать, основная часть Из воевавших шла в сраженья Не за советскую-де власть, Мол, защищали не колхозы И кровопийцу-подлеца, А дом, семью и три березы, Посаженных рукой отца... Но отчего же половодьем Вослед победе в той войне Война со сталинским отродьем Не прокатилась по стране? Садили в небеса патроны, Бурлил ликующий поток, Но вскоре - новые вагоны Везли их дальше на восток. И те, кого вела отвага, Кто встал стеною у Москвы - За проволоками ГУЛАГа Поднять не смели головы. Победа... Сделал дело - в стойло! Свобода... Северная даль. Сорокаградусное пойло, Из меди крашеной медаль. Когда б и впрямь они парадом Освободителей прошли, То в грязь со свастиками рядом И звезды б красные легли. Пусть обуха не сломишь плетью, Однако армия - не плеть! Тому назад уж полстолетья Режим кровавый мог истлеть. И все ж пришел конец запретам, Но, те же лозунги крича, Плетется дряхлый раб с портретом Того же горца-усача. Он страшно недоволен строем, Трехцветным флагом и гербом... Раб тоже может быть героем, Но все ж останется рабом. И что ж мы празднуем в угоду Им всем девятого числа? Тот выиграл, кто обрел свободу. Ну что же, Дойчланд - обрела. А нас свобода только дразнит, А мы - столетьями в плену... На нашей улице - не праздник. Мы проиграли ту войну. 9 мая 2002.Ю. Нестеренко.
    16
  29. 16
  30. 16
  31. 15
  32. 15
  33. 15
  34. 15
  35. 15
  36. 15
  37. 15
  38. 15
  39. 15
  40. Я не сплю, и размеренный маятник, в мрак, Звуковой посылает мне знак. И поет, заключая мгновения в счет, Что минутное все протечет. Проницая качаньем притихшую тьму, Он сознанью твердит моему: – «Ты ошибся во всем. Твой родимый народ, Он не тот, что мечтал ты. Не тот». И в глубоком сознаньи я должен молчать, В этом говоре – суд и печать. Не одни только сказки и песни и мед, Сердце полную правду возьмет. Не принять обвиняющий голос нельзя, Через совесть проходит стезя. И правдивую мысль та тропинка пошлет Через пламя и бурю и лед. Я любил на заре, я томился весной, Причастился я песни родной. Как случилось, что тот, кто так звонко поет, Так бесчестно свой край предает? Я от детства любил безрассудный размах Тех, чье сердце отбросило страх. Как же отдан врагу укрепленный оплот, И трусливый лукавит и лжет? Бесконечная ширь. К полосе полоса, Протянулись поля и леса. Но окликни всю Русь. Кличь всю ночь напролет, И на помощь никто не придет. Там над ямою волчьей ощерился волк, Человек в человеке умолк. И петух скоро в третий уж раз пропоет: – «Твой родной, он не тот. Он не тот». Константин Бальмонт.
    15
  41. 15
  42. 15
  43. 15
  44. Уж как мы ль, друзья, люди ру..кие!.. Всяк субботний день в банях паримся, Всякий божий день жирны щи едим, Жирны щи едим, гречневку лопаем, Всё кваском родным запиваючи, Мать святую Русь поминаючи, Да любовью к ней похваляючись, Да всё ру..кими называючись… И как нас-то все бранят попусту, Что ничего-то мы и не делаем, Только свет коптим, прохлаждаемся, Только пьем-едим, похваляемся… Ах, и вам ли, люди добрые, Нас корить-бранить стыдно б, совестно: Мы работали б, да хотенья нет; Мы и рады бы, да не хочется; Дело плевое, да труда бежим!.. Мы труда бежим, на печи лежим, Ходим в мурмолках, да про Русь кричим, Всё про Русь кричим, — вишь, до охрипу! Так ещё ль, друзья, мы не ру..кие?! Козьма Прутков (1803-1863) Военные афоризмы → См. Стихотворения, не включавшиеся в собр. соч. К. Пруткова. Источник: Сочинения Козьмы Пруткова. М. Сов. Россия, 1981[1]
    15
  45. 15
  46. 15
  47. 15
  48. 15
  49. 15
  50. 15