Comments by "вадим прОскурка" (@user-ui7hl6hp8k) on "Om TV"
channel.
-
17
-
Наш Царь – Мукден*, наш Царь – Цусима,
Наш Царь – кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму – темно.
Наш Царь – убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, час расплаты ждет.
Кто начал царствовать – Ходынкой,
Тот кончит – встав на эшафот. Константин Бальмонт. *мудак ЦАРЬ КРОВАВОЕ ПЯТНО
17
-
17
-
17
-
Не праклінайце Лапцяў ліповых,
Не пагарджайце Лапцяў лазовых.
З імі шануйце Цяжкую працу,—
Лапатнік корміць Пана з палацу.
З часам жа лапці — Гаю, ой, гаю! —
Выпра дастатак З нашага краю.
Людзі абуюць Боты, камашы;
Прыйдзе загуба На лапці нашы.
Але адзін хоць Мусіць застацца,
Ў цэркве завісне Дый на падкладцы.
Вушкам, аборай, Скурай пад сподам
Памяткай будзе Прышлым народам.
Будзе ён сведчыць, Як у няволі
Кепска жывецца Ў хаце і ў полі.
Як людзей сотні Лапці цягалі,
Каб багачы ўсе Ў золаце спалі.
І пройдуць леты, Многія векі,
Зменяцца людзі, Можа, і — рэкі.
Лапаць жа будзе Ў цэркве вісеці,
Люд аб ім будзе Песенькі пеці.
[1905-1907] Янка Купала
17
-
17
-
16
-
16
-
16
-
16
-
Если разобраться хорошенько,
Молодец он, этот Лукашенко,
Так и надо с нами поступать,
Мы народ великий, но не гордый,
И об стол возить нас можно мордой,
И загнать пинками под кровать.
А попробуй мы его прижать-ка —
Черта с два! Не из таких наш батька,
Все прижимы он в гробу видал,
Да плевать, что, снова цирк устроив,
Выльет на него ушат помоев
Широко известный тем канал.
Выбор наш до минимума сужен,
Видимо, зачем-то он нам нужен,
Если с ним мы так заклято дружим,
Зубы сжав и стиснув кулаки.
Видно, чуем родственную душу,
Неспроста он нас трясет как грушу,
О приличьях все понятья руша
И любым законам вопреки... И.Иртеньев.
16
-
Гигнулась курочка двуглава,
Снеся яичко Фаберже...
Алла Акбар!Мария, Аве!
Пэй-сак Са-мэй-ах! Що, невже?
Гигнулась курочка двуглава,
Пришел к бедняжечке Писец,
Прошла ея мирская слава,
Свершилось чудо наконец!
Сегодня всяк Язык напейся!
Калмык, татарин, делавар!
Зулусска маска, пересмейся!
Хозанна, Крайст!Алла Акбар! 2015/Valery Bor
16
-
16
-
16
-
16
-
16
-
В бандитской группировке
"питерского" Вовки
есть немало чётких пацанов.
Киллеры, каталы,
угонщики, кидалы
- каждый фишку рубит - будь здоров!
А рукою правой
служит один малый
- все его Лаврухою зовут,
ездит он на "стрелы",
"трёт" с "братвою" "темы"
- ведь Лавруха правда очень крут.
Финкою Лавруха
ковыряет в ухе,
а волыну держит в сапоге,
за его спиною
с кистенями трое
- пиетет весьма внушают всем.
Холодно и сухо
говорит Лавруха,
может и дебилами назвать,
а когда реально
лохи задолбают,
молвит выразительное "бл...дь!"
Парень он конкретный
и авторитетный
- на грудях синё от куполов.
Потому на сходках
представляет Вовку,
входит в круг законников-воров. Б.Тюменцев
16
-
16
-
16
-
16
-
16
-
16
-
16
-
16
-
16
-
В лузі ридає під вербами осінь.
З урвищ пливе, виповзаючи, дим:
Йдеш, Україно, замислено в простір.
Чути там що? — канонаду чи грім?
Тілом здригнешся, побачивши вбитих.
Сумом наповниш багряні поля;
Ліс, у якого обсмалено віти,
В чорній сутані сумує здаля.
Весни дубам чи корону повернуть?
Хто ж те верхів’я скалічив у них?
Ти не лякайся незнаних, що вмерли.
Бійся отих, що дивились в живих.
Ще душогубам наш край плюндрувати,
Підуть далеко — жорстокі такі…
Вчора горіли налякані хати,
І відступали на схід вояки.
Хліб колосився. Такого ще зроду
Селам моїм не судилося жать.
Кажуть: земелька ще кращий уродить
Там, на руїнах сплюндрованих хат.
Тільки його ми не будемо їсти,
Ворог звезе урожай для своїх…
Падає сумно обсмалене листя,
Ним покриває скорботність доріг.
В плямах кривавих те листя рябіє,
Вітер його по Дніпров’ю несе.
Ранок з-над лугу жаринками тліє.
Свіжим рум’янцем мережить усе.
І заголосить вдова на руїнах,
Сива, неначе у полі полин…
Вийду шукати Тебе, Україно.
Матері вірний знадобиться син.
Хоч із Тобою — обдерті і босі,
Й долею в світі — бідніші від всіх.
Жаль, що в полях буревій заголосить,
В долах — засвище набоями сніг.
Стане зима, як ніколи — холодна,
Маривом звиснути їй з далини.
Поки що — сонце кривово заходить,
Вороном крячуть сполохані дні.
в’язниця, м. Чорнобиль, зима 1942 року Юрій БУРЯКІВЕЦЬ УКРАЇНІ
16
-
16
-
И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
9 мая 2002.Ю. Нестеренко.
16
-
16
-
16
-
15
-
15
-
15
-
15
-
А нам давно
уже всё равно -
Кукушке верить или сове.
Что грудь в крестах,
что рояль в кустах,
Что группа крови на рукаве.
Что плеть, что клеть,
что оркестров медь,
что девка бойкая на шесте,
что конь в пальто,
что коза в манто,
Что со щитом, а что- в нищете.
А нам давно
на пропой дано
Полушка медная да пятак.
Goodluck, ГУЛАГ,
Открывай барак.
А рухнет всё - проживём и так.
Прости-прощай.
Кто куда – мы в рай.
А если в ад – погуляем там.
Прощай-прости.
Нам что прах в горсти,
Что хлеба горбушка напополам.
Играй, гармонь,
Зацветай, герань,
Раззудись, плечо, заблудись, печаль.
Давным-давно
Всё за нас решено.
Вот печать, вот подпись
От главврача.
© Сергей Плотов.
15
-
Уж как мы ль, друзья, люди русские!..
Всяк субботний день в банях паримся,
Всякий божий день жирны щи едим,
Жирны щи едим, гречневку лопаем,
Всё кваском родным запиваючи,
Мать святую Русь поминаючи,
Да любовью к ней похваляючись,
Да всё русскими называючись…
И как нас-то все бранят попусту,
Что ничего-то мы и не делаем,
Только свет коптим, прохлаждаемся,
Только пьем-едим, похваляемся…
Ах, и вам ли, люди добрые,
Нас корить-бранить стыдно б, совестно:
Мы работали б, да хотенья нет;
Мы и рады бы, да не хочется;
Дело плевое, да труда бежим!..
Мы труда бежим, на печи лежим,
Ходим в мурмолках, да про Русь кричим,
Всё про Русь кричим, — вишь, до охрипу!
Так ещё ль, друзья, мы не русские?!
Современная русская песнь
автор Козьма Прутков (1803-1863) Военные афоризмы
15
-
15
-
15
-
Уж как мы ль, друзья, люди ру..кие!..
Всяк субботний день в банях паримся,
Всякий божий день жирны щи едим,
Жирны щи едим, гречневку лопаем,
Всё кваском родным запиваючи,
Мать святую Русь поминаючи,
Да любовью к ней похваляючись,
Да всё ру..кими называючись…
И как нас-то все бранят попусту,
Что ничего-то мы и не делаем,
Только свет коптим, прохлаждаемся,
Только пьем-едим, похваляемся…
Ах, и вам ли, люди добрые,
Нас корить-бранить стыдно б, совестно:
Мы работали б, да хотенья нет;
Мы и рады бы, да не хочется;
Дело плевое, да труда бежим!..
Мы труда бежим, на печи лежим,
Ходим в мурмолках, да про Русь кричим,
Всё про Русь кричим, — вишь, до охрипу!
Так ещё ль, друзья, мы не ру..кие?!
Козьма Прутков (1803-1863) Военные афоризмы →
15
-
Я не сплю, и размеренный маятник, в мрак,
Звуковой посылает мне знак.
И поет, заключая мгновения в счет,
Что минутное все протечет.
Проницая качаньем притихшую тьму,
Он сознанью твердит моему: –
«Ты ошибся во всем. Твой родимый народ,
Он не тот, что мечтал ты. Не тот».
И в глубоком сознаньи я должен молчать,
В этом говоре – суд и печать.
Не одни только сказки и песни и мед,
Сердце полную правду возьмет.
Не принять обвиняющий голос нельзя,
Через совесть проходит стезя.
И правдивую мысль та тропинка пошлет
Через пламя и бурю и лед.
Я любил на заре, я томился весной,
Причастился я песни родной.
Как случилось, что тот, кто так звонко поет,
Так бесчестно свой край предает?
Я от детства любил безрассудный размах
Тех, чье сердце отбросило страх.
Как же отдан врагу укрепленный оплот,
И трусливый лукавит и лжет?
Бесконечная ширь. К полосе полоса,
Протянулись поля и леса.
Но окликни всю Русь. Кличь всю ночь напролет,
И на помощь никто не придет.
Там над ямою волчьей ощерился волк,
Человек в человеке умолк.
И петух скоро в третий уж раз пропоет: –
«Твой родной, он не тот. Он не тот». Константин Бальмонт.
15
-
15
-
15
-
15
-
Уж как мы ль, друзья, люди ру..кие!..
Всяк субботний день в банях паримся,
Всякий божий день жирны щи едим,
Жирны щи едим, гречневку лопаем,
Всё кваском родным запиваючи,
Мать святую Русь поминаючи,
Да любовью к ней похваляючись,
Да всё ру..кими называючись…
И как нас-то все бранят попусту,
Что ничего-то мы и не делаем,
Только свет коптим, прохлаждаемся,
Только пьем-едим, похваляемся…
Ах, и вам ли, люди добрые,
Нас корить-бранить стыдно б, совестно:
Мы работали б, да хотенья нет;
Мы и рады бы, да не хочется;
Дело плевое, да труда бежим!..
Мы труда бежим, на печи лежим,
Ходим в мурмолках, да про Русь кричим,
Всё про Русь кричим, — вишь, до охрипу!
Так ещё ль, друзья,
мы не ру..кие?!
Козьма Прутков
(1803-1863) Военные афоризмы →
См. Стихотворения, не включавшиеся в собр. соч. К. Пруткова.
Источник: Сочинения Козьмы Пруткова. М. Сов. Россия, 1981[1]
15
-
15
-
15
-
15
-
15
-
15
-
15